— Тогда не знаю. Была бы лодка — мог бы предположить «Му-му». Или «Из-за острова на стрежень…».
— Это дарственная, Валерочка, — громила растворяется, под гул Вольдемарова баритона. — Все честь по чести, все заверено. Знаете платную автостоянку возле Политеха?
— Ясно. Значит, так и запишем: «Постоянного места работы не имеет».
Мельком сочувствую Васе. И долго, подробно сочувствую себе. Юморок прорезался… Висельный.
Что ж, коньяка для этого осталось вполне достаточно.
Уже в самом конце рассказа (Матвей Андреевич время от времени делал пометки на листе бумаги) нас прервал требовательный зуммер телефона. Подполковник снял трубку, что-то буркнул и затем долго слушал, а я от нечего делать стал осматривать кабинет. Грубо беленный потолок, стены крашены эмалевой «зеленкой». Под потолком — тусклая лампочка без абажура, сплошь в многолетних напластованиях пыли. Пара стульев с жесткими спинками. В углу — облезлый сейф; из скважины, знаменуя утерю бдительности, торчит ключ. Занавеска на окне задернута небрежно, без малейшего желания скрыть грубую прозу решетки.