— Куда нам, холостым! От прадеда фамилия досталась. Вот он настоящим греком был. А я… — вахтер как-то неопределенно шевелит пальцами и тянется к стакану. Экий темп взял, однако! — За тебя, Валерий Яковлич. Иди, беда, темным лесом, мелким бесом!
Зрители рукоплещут. Зрители не могут без катарсиса. Привыкли за века.
— Все? Все имущество? А… шарик? Вы помните: тот шарик?!
Как я люблю эти разговоры. А вы еще не едете? Еще не уехали? А почему? Ой, вы не понимаете своего счастья! Особенно тягостны встречи с малознакомыми людьми. Когда круг общих интересов с гулькин нос, говорить, в целом, не о чем, и ты стоишь, моргая, всем видом показывая: закругляемся?
Люблю, когда режиссер спит на прогоне. Или это такая задумка?
Впервые увидел, как цыганки бледнеют. Щеки пеплом засыпало. Лоб — в синеву. Под левым глазом жилка ударила пульсом. Чуть ребенка в реку не швырнула. И бочком, бочком от меня.