— Да вы садитесь, Смоляков. На всю жизнь не настоишься.
— Точно! Нож у него отобрали. Значит, собирался сперва душить, а потом ножом… Ясно. Жаль, Валерий Яковлевич, что мы с вами раньше не познакомились! Привлекли бы в качестве эксперта!
«А громилы скучают на лестнице, — мелькает невпопад. — Вынести по чарке?»
Щека Кожемяки-младшего дергается иначе, чем все тело: раз, другой. Это хорошо видно. Сейчас горят все прожектора, включено освещение рампы. Яркий свет позволяет лицам без грима выглядеть отчетливо, резко.
— Фталазола наглотайся. Сорок таблеток. А в ванной, Лапочка, вены режут.
— Нет, не знаю. Хотя… — еще раз вглядываюсь в фотографию.