— Великолепно помню ее. Она пришла ко мне за неделю до этого дня, рассказала о своем недомогании, и я подверг ее рентгеноскопическому обследованию. В указанный вами день она пришла вторично, чтобы узнать результаты. У меня здесь нет рентгенограммы, но все занесено совершенно точно и подробно.
Максим ничего не ответил. Мы шли по тропинке, ничем не напоминающей Счастливую долину. Деревья обступали ее плотной стеной, создавая сумрак. Дождь все еще продолжался, просачиваясь мне за воротник, и вода текла по телу. Ноги у меня ныли от непривычного лазания по складам. Джаспер, утомленный бессмысленной беготней, еле тащился сзади, высунув язык.
— Неубедительно… Наш Лайон получил в феврале две золотые медали на выставке.
— Достаточно ли вам моего слова? — обратился Максим к полковнику и, заметив его колебания, побледнел, и снова какая-то жилочка задергалась у него на лбу.
— Я не хочу вспоминать все эти годы и не хочу говорить об этом. Мы постоянно разыгрывали фарс перед друзьями, родными и слугами, даже перед верным, добрым, безукоризненным Фритсом. Все любили ее, восторгались ею, и никто не знал, как она издевалась над людьми за их спиной, как передразнивала всех и всякого. Бывало, у нас проходил большой прием, и она величаво прохаживалась среди гостей, улыбаясь всей своей ангельской улыбкой. А на следующий день она уезжала на целую неделю в Лондон, где держала холостяцкую квартиру, забиралась туда, как зверь в свою берлогу.
— Между нами слишком большая разница в возрасте. Тебе следовало немного подождать и выйти замуж за своего ровесника. Человек, который прожил большую часть своей жизни, не может быть тебе товарищем.