— Раздеваюсь, чтобы ты могла сделать со мной все, что пожелаешь.
— Я знаю, что ты болел. По-прежнему читаю чикагские газеты.
Тех, кого выбирали, допрашивали на глазах у других: пусть видят, какая участь ждет мятежников и предателей. Допрос вел человек по прозвищу Щекотун. Лицо у него было самое обыкновенное, а одежда такая простая, что Арья могла бы принять его за кого-то из деревенских, пока не увидела за работой. «У Щекотуна всякий обмочится», – заявил пленным старый сутулый Чизвик – тот самый, кого Арья хотела укусить, который назвал ее злюкой и разбил ей голову кольчужным кулаком. Иногда Щекотуну помогал он, иногда другие. Сам сир Грегор Клиган только стоял и смотрел, пока жертва не умирала.
– На что ему твоя цепочка? У него их и так больше, чем нужно, и золотых, и серебряных. Если ты возомнил, что сможешь купить его любовь своими подарками…
Будучи героем, он не мог просто пожать плечами и утешиться таким вот великолепным виноградом, поэтому он начал снова.
– Я был молод тогда и тщеславен, но море унесло мои безумства и мое тщеславие. Тот человек утонул, племянник. Морская вода наполнила его легкие, и рыбы съели пелену у него на глазах. Восстав из моря, я стал видеть все по-иному.