— Адвокаты Фаррела внезапно решили объявить перемирие. Дейв Левинсон звонил мне сегодня в половине десятого, и при этом был исполнен такой доброжелательности и дружеских чувств, что можно подумать, этот наглый ублюдок весь уик-энд слушал проповеди священника о смирении и терпимости.
— Стюарт, огромное спасибо за то, что перезвонил.
— Не останавливайся, иначе, несмотря на все обещания, я не выдержу и сам окажусь наверху, — выдавил он, поднимая бедра и вонзаясь в тугое влажное тело.
Левинсон пошевелился, и Мередит почувствовала, как сжимается горло от болезненно-тошнотного предчувствия. Боже, что сейчас будет!
В отчаянной попытке ослабить его сопротивление Мередит надела самое вызывающее вечернее платье, черное, шифоновое, с открытой спиной, узкими бретельками и глубоким треугольным декольте спереди, расшитое крохотными черными бусинками в виде сложного узора из переплетающихся цветов и листьев, покрывавшего корсаж, проходившего под мышками и обрамлявшего низкий вырез сзади. Одержимая желанием выглядеть как можно лучше, Мередит провела почти час перед зеркалом, укладывая волосы, и в конце концов все же зачесала их наверх и распустила по плечам. Правда, покрой платья требовал куда более сложной Прически, но распущенные волосы придавали ей юный и наивный вид, который, как надеялась Мередит, поможет смягчить Мэтта, когда она попытается заговорить с ним. Для этого она готова была даже заплести косички, если бы была уверена, что это подействует!