Мэтт ждал колкой насмешки, но Мередит выглядела такой чертовски красивой в изумрудно-зеленом наряде, с переливающимися, распущенными по плечам волосами, что ему пришлось решительно подавить желание рассмеяться и сжать ее в объятиях.
Отведя от нее взгляд, Мэтт посмотрел на секретаря и, сам того не сознавая, взял командование на себя.
— Позволь объяснить тебе, Паркер, — вмешалась Лайза, беря его под руку и направляясь к двери. — Почему бы тебе не отнестись к нему, как к любому бедняге простаку с дюжиной малышей, который нуждается в кредите вашего банка, и не сказать «нет» раз и навсегда, твердо и решительно?
Обрадованная Мередит открыла банку и налила в чашку немного молока. Оно выглядело ужасно густым, но в инструкции Мередит прочла, что его можно разбавлять или пить неразбавленным Неуверенная в том, что предпочтет Мэтт, она попробовала сгущенку и вздрогнула. Разбавленное, оно, должно быть, еще хуже! Непонятно, почему Мэтт любит его, но, по всей вероятности, так оно и есть.
— О, пожалуйста, дорогая, — запинаясь, пробормотал Мэтт. — Пожалуйста, не нужно. Не нужно.
— Мэтт! — окликнул мягкий голос, единственный в мире голос, мягкий и музыкальный. Голос Мередит.