Паркер взглянул на нее, и гнев его растаял.
— Это любой предмет, — перебил он, — дорогой нам по воспоминаниям, слишком уродливый, чтобы попытаться продать его, и слишком ценный, чтобы выбросить.
Кэролайн Эдварде Бенкрофт тоже так считала. Сидя напротив Филипа в гостиной дома, который когда-то делила с ним, она дождалась окончания программы и, выключив видеомагнитофон, вынула кассету с записью.
— Дела идут неважно, — пояснила она. — Не стоило бы говорить это своему банкиру, но он и мой друг тоже.
— Ты прав, но мне это не по карману. Ни сейчас и ни в ближайшем будущем.
Рот Лайзы сам собой открылся, но она еще крепче прижала газеты к груди, словно стараясь их спрятать.