Мередит, должно быть, повесила трубку. Сердце ее тревожно сжалось.
— Отец не способен признать свои ошибки или извиниться, но судя по тому, что он сказал, это его способ мириться. Ты не согласен?
— Судя по тому, что ты рассказала, Фаррел, кажется, решил повести себя как порядочный человек.
Мэтт и Мередит смотрели новости вместе, и Мэтт саркастически заметил, что Сампсона следовало бы наградить медалью за избавление мира от гнусного паразита. Мередит, сама бывшая жертвой обмана, надеялась, что обвинения против Сампсона все-таки будут смягчены.
— Позволь облегчить тебе трудную задачу объясняться со мной, — зло прошипел он. — Постарайся вообще не говорить на эту тему! Что бы ты ни сочинила и ни сделала, мне совершенно все равно, поверь! Можешь с озабоченным видом маячить у моей постели, можешь даже предложить забраться ко мне в постель, но хаустонский участок обойдется тебе в тридцать миллионов долларов, и ни центом меньше!
— Я собираюсь подать тебе завтрак и с озабоченным видом маячить у постели.