— И бедер тоже незаметно. Я выгляжу ходячим шкафом. Неудивительно, что у меня нет друзей…
— Мисс Бенкрофт! — выпалила она. — Я смотрела… видела вас по телевизору несколько раз на балах, в дорогих ресторанах… в мехах и вечерних платьях… и хотела сказать, что в жизни вы куда красивее.
Одетый в пижамные штаны, с трудом найденные в ящике комода, Мэтт стоял у окна, глядя на залитый лунным светом газон. Он услышал, как Мередит вы ходит из ванной, и напрягся в ожидании. Шаги прозвучали по коридору, затихли у комнаты Джули. Раздался стук закрываемой двери.
— Не Соединенных Штатов, а универмага, — поправила она, и теперь ее великолепные глаза искрились смехом. Куда подевались боль и отчаяние?
— Очень, — призналась она, улыбнувшись при виде восторженного блеска в больших серых глазах Джули.
— Да, вопрос нелегкий, — хрипло признался он. Не отрывая взгляда от ее губ, Мэтт наклонился, целуя ее с неспешной, почти ленивой чувственностью, пока в Мередит не загорелось ответное пламя и она не начала отвечать на поцелуи; только тогда он раскрыл ее губы своими, а его язык скользнул чуть глубже. И Мередит забыла о том, что их можно видеть из дома, что сейчас день. Она просто обхватила его за шею, прижалась еще теснее и, как умирающий от жажды, припала к живительному источнику, приветствуя ритмичные вторжения его языка. К тому времени, когда он наконец поднял голову, оба дышали неровно и тяжело, а его возбужденное тело словно оставило на ее коже невидимый отпечаток.