Но руки снова начали дрожать, и Мередит сунула их поглубже в карманы, судорожно сжав кулаки в нервном напряжении. По стеклам лились водяные струи, так что яркие вспышки светофоров превращались в размытые пятна красного, желтого и зеленого, напоминая Мередит о фейерверке, взрывавшемся волшебными огнями Четвертого июля, в день, навсегда изменивший жизнь Мередит.
Мередит присмотрелась и узнала светло-голубой «мерседес», когда он проезжал под одним из фонарей вдоль аллеи.
Том саркастически рассмеялся. Безусловная преданность другу требовала немедленных и решительных действий.
— Мне нравится твое платье, — сказал он, одобрительно оглядывая ее бежевое кашемировое платье.
Даже сейчас воспоминание о том, что она пережила одиннадцать лет назад, когда узнала, что Мэтт взял деньги у отца, заставило Мередит съежиться. Он оказался таким лгуном, таким жалким лицемером: когда они поженились, он поклялся, что гроша не возьмет из ее денег.
И верный своему слову, немного поболтал с Филипом и лишь потом как бы между делом заметил, что просматривал документы о разводе Мередит. Паркер даже подшутил над будущим тестем по поводу выбранного им странного адвоката и небрежно осведомился, кто рекомендовал ему мистера Станисласа Шпигальски. Услышав ответ, он рассмеялся, но как только повесил трубку, мгновенно стал серьезным.