Кванда молча показала пальцем на маленькие шишечки на животе Человека.
«Еще одна ловушка. Ну что, Пипо, ксенолог, сможешь ты унизить члена сообщества, которое изучаешь? Будешь ты неуклонно соблюдать строгий закон, установленный Звездным Конгрессом как раз на этот случай? Был один прецедент. Человечество уже сталкивалось с расой разумных инопланетян — с жукерами, три тысячи лет назад. И в результате контакта жукеры погибли. Все до единого. Потому Конгресс и принял меры: если уж человечеству свойственно ошибаться, пусть совершает совсем иные ошибки. Минимум информации. Минимум контакта».
— Третья жизнь, — начал Эндер. — Когда она начинается? Когда вы убиваете свинкса и он потом превращается в дерево, не так ли?
— Так и есть, — отозвался Эндер. — Но мы работаем над этим. Мы и носа никуда не высунем, пока не сумеем ее обуздать.
Она вышла из лаборатории и закрыла за собой дверь. Компьютер тотчас погасил все огни, кроме тех, что горели над различными культурами растений, даже ночью побуждая их к фотосинтезу. Она любила свои растения, своих маленьких зверюшек. Очень сильно. Даже сама удивлялась. «Растите, — просила она их день и ночь, — растите, плодитесь и размножайтесь». Она оплакивала неудачников и уничтожала, только если была твердо уверена, что у них нет будущего. И теперь, уходя от Станции, она все еще слышала музыку, слышала, как их невероятно сложные клетки делятся и удваиваются, и растут, и образуют еще более сложные соединения. Она шла из света во тьму, из жизни в смерть, и душевная боль росла в полной гармонии с телесной.
— Прекрасно, замечательно, очевидно. Я даже наблюдала, как они спариваются. Дело опять-таки не в этом. Вопрос другой — почему они водяные змеи?