— Ну, и что вы на это скажете, брат Амай?
— Отказаться?! — Епископ удивленно уставился на нее. — Я что, по-вашему, идиот? Конечно, я презираю псевдорелигию этих богохульников Голосов, но если это единственный путь, который оставил мне Господь для сохранения жизненно важных записей Церкви, плохим бы я был слугой Господа, если бы из гордости отказался воспользоваться им. Наши файлы еще не разобраны, это займет несколько минут, но, я надеюсь, Дети Разума оставят нам время для передачи.
— И от вас мне тоже ничего не надо! Совсем! Вы для меня ничто! Слышите? Это вы — ничтожество! Ликсо, руина, эстраго — вай фора Д'акви, нано тене дирейто естар ем минья каса! У вас нет права находиться в моем доме!
Свинксы замолчали на мгновение — обдумывали услышанное. «Прекрасно, — подумал Миро. — Пусть подумают, как это Голос все славно для них устроит. Я тоже доверял Голосу, и это не принесло мне добра». А свинксы тем временем совещались между собой.
— Попробую. Из-за того, что вы сделали здесь сегодня вечером. Только мудрый человек способен так быстро понять мой народ за столь короткое время. И только безжалостный мог высказать это вслух. Ваша добродетель, ваш порок — мы нуждаемся и в том, и в другом.
— Не знаю. Не забывай, он заставил ее разговориться. И я не сказала бы, что он ей нравится. Она о нем еще доброго слова не сказала.