Ему стало плохо. Цыпленок в соусе потерял прежнюю привлекательность. Живот свело, сердце быстро застучало, как от сильного испуга. Затем внезапно стали пульсировать пальцы правой руки, словно он прищемил их дверью. Он быстро встал. Холодный пот на лбу.
Ослепший агент ковылял наперерез их машине. Энди затормозил. Слепой начал барабанить по крышке капота и звать на помощь. Справа от них молода мать дала грудь ребеночку. Муж читал книжку в бумажной обложке. Парень из справочной будки подошел к двум девицам из красного «пинто» – вероятно, в надежде на какое-нибудь необычное приключение, о котором он мог бы написать в раздел «Форум» журнала «Пентхауз». Растянувшись на асфальте, спал лысый.
Чарли подставила лицо солнцу и закрыла глаза; она улыбалась. Стоявшему рядом Джону Рэйнберду, пробывшему шесть месяцев охранником в тюрьме «Кэмп Стюарт» в Аризоне, прежде чем отправиться за океан, доводилось видеть подобное выражение лица у людей, отмотавших приличные сроки.
– Извините, – тихо промолвила Чарли. – За дом, за цыплят и... за все другое.
С ТАКИМ ЖЕ УСПЕХОМ ТЫ МОЖЕШЬ ПОЖЕЛАТЬ, ЧТОБЫ СЛУЖАЩИЕ ОБРЕЛИ ВЕРУ В СЕБЯ.
– Вы меня поняли? Убью. – Рэйнберд дважды встряхнул его.