Чарли захлопала глазами. Насколько ей было известно, папа в жизни не держал в руках клюшку. Она открыла рот, чтобы сказать это... и вдруг до нее дошло, даже голова закружилась от внезапной догадки.
– Блестяще, – сказал Энди. Сам он чувствовал себя далеко не блестяще – целые сутки ему не давали торазина.
Ее глаза стали чуть осмысленнее. Ирв с женой придвинулись друг к другу.
Агенты, покинувшие «бискайн», смотрели на него с брезгливостью, хот и старались не подавать виду. Один из них был Дон Джулз. На нем был голубой спортивный свитер с надписью «НАЦИОНАЛЬНАЯ ОЛИМПИЙСКАЯ КОМАНДА ПО ЛИТРОБОЛУ».
– Тут стало очень красиво, – мечтательно сказал Пиншо, – после того как заделали все отверстия.
Он не знал. Но мысль о дочери, страх за нее мгновенно воссоздали среди непроглядной черноты ее образ, до мельчайших деталей. И эта втора Чарли – те же широко посаженные голубые глаза, те же распущенные русые волосы – разбудила в нем чувство вины... хотя вина – слишком мягко сказано, его охватил ужас. Оказавшись в темноте, он все это время трясс от страха, от страха за себя. И ни разу не подумал о том, что Чарли тоже, наверное, сидит в этой темнице.