– Ну конечно! – воскликнул О. – И что же я раньше-то! Та кошмарная жаба тоже от инфрамета смеялась! Значит, кто смеется – тот и гад!
«Вдох, раз-два-три, выдох, четыре, – размышляла курсантка, – что мы имеем? Вдох. Никто не ищет ужасы – раз. Ужасы сами находят жертв – два. Где жертва, там и ужас – три. Выдох. Значит, ищем жертву – четыре».
Так лейтенант О. сделался хранителем тайны, о которой не имел ни малейшего понятия. Но лучше спать от этого не стал.
– А чем отличается «бояться» и «опасаться»? Когда опасаешься, то страха нет?
Девушки посмотрели на рацию, установленную точно посередине расчищенного стола – такого большого, что на нем можно было сыграть матч по настольному теннису. Рация молчала четвертый час.
Мальчик смотрит на закрывающуюся дверь, на расплывающиеся в темноте очертания предметов и, как только полоса желтого света превращается в нить и исчезает, сразу закрывает глаза.