Все цитаты из книги «Здесь вам не причинят никакого вреда»
– А, – сказал дежурный, – ты в этом смысле. Слушай, есть идея. Я стипуху получил, могу послать дневального в магазин. Вино-конфеты, посидим в дежурке, то-сё.
– Что вам нужно? – нервно спросила администрация, глядя поверх удостоверения Георга.
– Тебя как зовут? Альберт? Как Эйнштейна? Это такой знаменитый физик… знаешь? Ишь ты. А почему не спишь? А глаза почему не открываешь? Какой человек? Зубастый? В шкафу? Увидит, что не спишь, откусит …
– Вот гады, – сказал полицейский, – а как нужно от них что-нибудь, так не достучишься. О, а ты мое зеркало нашла! Ну-ка покажи… Стой!
Мари стало даже немного стыдно за то, что своим непопаданием в желудок Омордня она нарушила заведенный порядок. Георг не разделил чувства подчиненной.
– Да, – согласился инструктор. – Мусор на полу валяется. Но я этого не люблю. Что же мне про тебя в тесте БСТР-1(о) написать?
– Ну а где же мне быть, – сказала Мари и с чувством хлопнула по кнопке будильника. – Зачем будильник поставил? Спал бы себе и спал.
«Так вот у какого страха глаза велики!» – некстати озарило Мари.
Подвижная, порывами до неуловимости. Способна вымотать душу подвываниями.
Мари и Жанна уже тихо обсуждали, получат ли они зачет, если бережно обезвредят старичка и приведут его в медицинское учреждение. Но тут параноидальная лекция закончилась, и эксперта по древним расам …
Мари подняла на инструктора честные глаза.
Георг посмотрел на прямую линию, проведенную твердой девичьей рукой, потом поднял голову и вгляделся в даль. Азимут проходил строго по главному проспекту города – прямому, широкому и наводившему на м…
Мари следовало заступиться за честь лейтенанта (который был вовсе не старый, хотя уже и не молодой – лет 25), но спорить с хихикающим Алоизом не хотелось. Девушка изобразила рукой нечто вроде благода…
Почему-то этот вопрос она задала с утвердительной интонацией. Мари, не поднимая головы, открыла верхний глаз и посмотрела на часы.
– Да глупости все это. Россказни. Не принято у ужасов сбиваться в банды.
– Ну, потом мы его еще раз победили, – скромно призналась девушка. – Осталось победить в третий раз, и дело сделано. Но для этого мне надо узнать… А зачем ты шкатулку принес? Думаешь, чудовище может …
– Баранки, братцы! – провозгласил Вислощек, приземляясь на пол и потрясая связкой сушек. – Не погрызенные почти что! Прямо с окраины!
– Нет, – Мари улыбнулась, – нажмешь кнопку еще раз.
– Вот он, Твердолоб, вот он, саботажник… – завели было Кривонос с компанией, но Георг грозно на них шикнул.
Вернее, замороженного цыпленка табака без трех голов.
– Так точно. Последнее обучающее задание – отправляться в отгул и ничего не делать.
– Все равно, Алекс, ты страшно сме… очень смелый. А ужасы, они только трусам могут навредить.
– А отдаете ли вы себе отчет в том, что создание препятствий проведению следственно-розыскных мероприятий…
Лейтенант сидел за столом для смазки вооружения и грустил. Он был совершенно не голый, наоборот, вооруженный отвертками, ершиками и даже консервным ножом. Новое личное оружие представляло собой гладк…
Лейтенант задержал дыхание и действительно услышал вдалеке, в нескольких поворотах подземного коридора странные и зловещие звуки. А потом тихий, еле различимый… голос Мари!
– В левом внутреннем кармане у меня лежит шоколадка, – сказала она.
– Нет, – прошептал он, – этот может и смелого съесть. Он сам говорил, что съел шесть полицейских. В полицейские только смелых берут, правда?
– Пока мы смогли только определить направление, – сказала курсантка. – Строго на северо-северо-северо…
– Смирно! – скомандовал лейтенант и отбежал в сторону.
Успеет ли она добежать до спальни родителей раньше, чем чудовище ее съест?
Мотоцикл с грохотом выехал из темноты подворотни во двор. Лейтенант О. заглушил мотор и принюхался.
На улице Георга ждал новый сюрприз. Удушливая жара превратилась в оглушительный ливень.
– Все с тобой понятно, – вздохнул Лео. – Мари, слушай ты. Ты удивила Омордня, сбила его с толку. Он не понял, кто перед ним – полицейский или ребенок, агрессор или жертва, поэтому не смог решить, что…
«Подумать две мысли… – повторила Мари. – То есть два раза о чем-то помыслить… Люди мыслят, то есть думают мысли… Интересно, а сами мысли могут думать? Могут ли мысли мыслить? Они могут приходить… ухо…
– Двое ее уволокли, – сообщила она Георгу. – Один такой… всякий. То он такой, то эдакий.
Девочка молчит. Чудовище ухмыляется и с невероятной скоростью отдергивается от кровати, как будто его рванули из шкафа за привязанный сзади трос,
– Ничего не знаю! Может, Рассорабора знает. Или Вымра. Точно Вымра. А где Вымру найти, Обознайка знает. А Вымра точно что-то знает. Или знает того, кто знает…
– Сестренка, если ты сейчас же не перестанешь придуриваться… – эхом отозвалась та.
– Ишь ты чего! – возмутился барабашка. – Информация! Я тебе что, стукач?
«Надо доложить об изменении обстановки», – решила она и направилась в офис.
– Эгоистка, – лениво произнесла Жанна, стягивая рубашку. – А почему мы, собственно, не спим? Час ночи. Все хорошие девочки уже спят.
Инструктор, за неимением лучшего, посмотрел в глаза курсантке.
Лицо мальчика сморщилось, подернулось рябью, и превратилось в плоскую безглазую морду ложного Зубастого Человека. И тут же, не дав Мари и доли секунды, чтобы ужаснуться, ощерилось иголками и спицами.…
– Мордой на землю! – раздался рык Георга.
– …ты! Чего вылупился? Ты вчера Непотопляемым Затопленником оборачивался, я видел! А до этого – Ползуном Подкроватным! Ты думал, никто не видел? А я – видел!
– Ребята в курсе, – кивнул командир спецназовцев.
Ареал преимущественного обитания (место лежки): узкие места.
Георг закрыл правый глаз, лейтенант – левый. Помогло это не очень. Да и выглядеть они стали как двухголовый косоглазый циклоп.
– Не трогай маму! – из последних сил возмутился Георг. – Отродье!
– Это ты верно заметила, – почему-то довольно произнес Георг. – Бывают и телесные повреждения, и летальные исходы. Редко, но бывают.
– Ну тихо, ребенок, тихо. Тебя как зовут?
– Ну что… дети. Полагаю, пришло время преподать вам настоящий урок.
Мальчик вздрогнул и поднял глаза. Бледнел он с еще большей скоростью, чем Мари умела краснеть.
Число зафиксированных летальных исходов, произведенных объектом: 5 (зачеркнуто) 6.
«Нельзя сомневаться в наставнике! – упрекнула она себя, усаживаясь на широкую трубу. – Он высококвалифицированный специалист. – Похожее на скороговорку слово „высококвалифицированный“ Мари понравилос…
– Яму? – полицейский наморщил лоб. – Перед целью? Перед ребенком, которого он собрался пугать?
– Настоящий Колорез еще хуже, – скрипнул Посматривающий Ящик.
И в этот судьбоносный для школьного лейтенанта миг зазвонил мобильный телефон, пристегнутый к рулю мотоцикла. Рождественская мелодия звонка неожиданно привела Георга в умиротворенное состояние. Какой…
– Ох, какая жарища. Даже и не знаю, как до работы дойду. Зонт, что ли, взять? А ты… А ты уже все съела?! Умница, доченька!Видишь, если не таскать сладкое перед обедом, то и суп вкусный, правда?
– А давайте я без вас? Принцип я поняла. Нужно определить направление, в котором зуб становится менее прозрачным. Это и будет направление на Кококлокля, – она посмотрела на крохотную округлую ледышку…
– Курсант Мари! – отозвался Георг. – Арестовать самозванца!
– Да, – протянула она, – возможностей у меня хоть отбавляй. Целая казарма полицейских.
Девочка хватает конфеты, бежит к дивану, садится рядом с большим розовым слоном, включает телевизор. На экране тут же начинают скакать и верещать рисованные зверюшки.
– Да нет! Операцию с этого надо было начинать! Старшие групп, за мной! Остальные – за старшими групп!
«Ага, понятно. Клетки сделаны из световодов. Граница освещена, и через нее ужасы сбежать не могут. А внутрь световоды не светят, поэтому там темно». Девушка повернулась к соседней цилиндрической клет…
– Вот именно! – воскликнула Ирэн. – Не про тех детей ты думаешь! Надо про своих думать, а ты про кого? Про тех, к кому мы идем? А что про них думать? Придем, возьмем Каргу за шиворот и уведем в тюрьм…
– Видишь? – инструктор резко повернулся к курсантке. – Видишь, к чему приводит твое упрямство? Хочешь оказаться на моем месте? Вот в этой койке? Нет? Тогда приказываю: марш в отгул, и чтобы ничего, с…
Мари и Георг заглянули в окошко. Кококлокль сидел посреди ярко освещенной камеры на приваренном к полу табурете и переговаривался между собой.
– Ты им выдашь оружие? Пистолеты? Нет, пистолеты детям рано, ты научишь их полицейским приемчикам! Здорово! Они тогда любого злого взрослого – через бедро и об пол!
Без 15 22 00 (без пятнадцати двадцать два ноль ноль).
– А что вытереть? Доска была чистая… Руки! Она руки вытирала. У нее руки были в мелу. И это перед началом первого урока!
– Не уйдешь, оборотень! – крикнул один Георг, хватая другого за горло.
Зато расстояние в полгорода ездовые барабашки покрыли за полминуты. Стена, воздух, стена – и курсантки провалились в комнату генеральской внучки Мари-маленькой.
– Так это вы… – Она чуть было не ляпнула: «Так это вы сидели в шкафу?», но вовремя поймала себя за язык зубами.
– Тебе спасибо, – сказал Шланг, втекая в дыру в углу. – Этот Колорез тут уже всех достал.
Мари не ответила. Георг тоже взгрустнул, вспомнив последние мгновения жизни О.
– Это мы с тобой слишком легко одеты, – неуверенно сказала Мари и поежилась. – Хотя…
– А? Китель? – Георг завершил то, что он называл зарядкой, и направился к кастрюле. – Китель в шкафу, конечно.
Не бывает двух одинаковых людей. Не бывает даже одного одинакового человека.
– Ты, что ли, очень-то не выступай, – сказал полицейский. – Нужна информация…
И тут она услышала, как шкаф ожил, наполнился, покачнулся.
– Ну да… Ай! – спохватился Хамелеон и замахал хваткими кулачками. – Я ничего не говорил!
– А я бы трубку брать не стала! Кстати, надо позвонить.
– Не вопрос, – отозвался Георг, смутно глядя на маячивших в отдалении бойцов спецназа. – С меня пиво.
И весельчак достал из кармана револьвер, такой же маленький и блестящий, как он сам.
– …Отхлебник все признал, но ничего не подтвердил. Зато сообщил любопытную информацию о странном поведении Вампурынды. Ты когда-нибудь слышала, чтобы Вампурында строгала балясины на рассвете?
– Я в других гранату бросал. В смысле – не в этих. В этих чем ни бросай, не выведешь. А вот и они.
На ловца и зверь бежит, и дождь капает, и соседи жалуются, и жена ругается.
Слово «зеваки» что-то напомнило шефу, и он с трудом удержал челюсти сжатыми. Мари огляделась. По-видимому, зеваки притаились в кустах, ожидая, пока Георг войдет внутрь.
– Вона как, – уважительно произнес Кривонос. – Ну так это совсем другой коленкор. Ты бы, гражданин начальник, так бы сразу и сказал – нужна информация. Мы бы по пустякам тебя бы не отвлекали, что ж м…
Наконец пришли снулые аварийщики. Завидев Мари, они чудесным образом преобразились («Прямо как Хамелеон», – подумала девушка), стали бравыми ребятами и всего за 15 минут, виртуозно, не задев даже шта…
– Лечебное пиво, – пояснил он, – снимает любые боли. В том числе послеоперационные, травматические и фантомные. А также позволяет быстро восполнить нехватку калорий. А ты что, решила подкрепиться пер…
– Что ты сидишь над тарелкой? Почему не ешь суп?
– Ну мальчишка этот… был Барривом, а я говорю, что так быть не может. Потому что Баррив никогда не участвует в битве, он только сопровождает от уровня к уровню, а Алекс…
– Они тебе идут, – сказала курсантка. – А не нравится – пусть Мигель оторвет. Вместе с боками.
– Образ… – шеф запнулся и подозрительно посмотрел на курсантку.
Но она все исправит. Полицейская дурочка, которая думает, что открыла ей глаза, придет через неделю? Пусть приходит. Ей хватит одного дня, чтобы все исправить. Ей и тому, кто спит в подвале под школо…
– А уже не нужны нам его излишества. Я точно знаю, к кому этой ночью придет Омордень.
Над чистой классной доской висела почетная грамота «Класс образцовой дисциплины».
– А него огромные зубы! Вот такие! Он придет и – ам! – откусит голову!
– А все-таки, – спросила она, – чего это вы вдруг?
«Ну и денек, – подумала Мари, – все видят во мне женщину».
– Ничто так не вселяет уверенность, – сказала Ирэн, – как голова свежелопнутого Омордня.
– Какая благодарность! От твоего ни одной докладной не было. За это и надбавка. За безупречность. На других целые прокламации пишут. А четыре – премия. Бери-бери, а то еще выпишу надбавку за скромнос…
– Наши победят, – сказала Жанна, соседка по комнате, хмурясь на страницы «Полицейского вестника».
– Вы правы… – выдохнул лейтенант О. – Куда я без вас? Я же не знаю ничего… Давайте вместе.
– А я еще хочу! Вдруг Зубастый человек вернется?
– А ты опять молоко воровал, – сказал Георг.
Георг поднял руку с мешком, останавливая готовый хлынуть поток встречных доносов.
– Папа идет, – обрадовался мальчик. – Прячьтесь!
Омордень обернулся и уткнулся взглядом в Мари, застывшую в позе «Курсант Высшей Школы Полиции, метнувший учебную гранату, которая оказалась боевой».
Мари вскочила и схватила себя за щеки. Дина вспрыгнула на освободившийся стул и строго на всех посмотрела. Ирэн боязливо подергала сестру за рукав халата.
– Почему? Георг, почему вы такой жадный? Я же создам этому созданию все условия…
Иконостас часов на кухне разом пробил одиннадцать, без четверти одиннадцать и четверть двенадцатого.
– Почему он нас не съел? – спросила Мари.
Пасть захлопнулась, едва не оттяпав Мари нос. Омордень пошевелил ноздрями, шмыгнул, фыркнул и… чихнул, осыпав кровать градом сосулек. Девушка еле успела закрыться покрывалом. Вновь выглянула.
Мальчик выбежал из комнаты и зашлепал босыми ногами по коридору.
Теперь можно повернуться к сестре и уверенным родительским голосом заявить: «Вот видишь, здесь никого нет. А ты, глупыш, боялась». Но Мари хорошо знала, что бывает после того, как родители, весело по…
– Нифего не фнаю, – тут же квакнул бородавочный ужас.
– Смотри, учись. Сейчас ты увидишь образцово-показательный захват.
Еще один всхлип. Теперь, несомненно, детский.
– Уверена. И не обязательно для этого обливаться слизью. Мигель, попробуйте… э-э-э… энергичней работать голосом. Он у вас достаточно… впечатляющий.
– Дети думают, что стрелы появляются после того, как вы покажете ребенка кошмару.
– С международными кошмарами? – Георг в сомнении покачал головой.
– И тебе не хворать, – отозвалась галлюцинация.
– Побольше шипящих, – посоветовала девушка, – и свистящих.
– В моем хозяйстве?! – барабашка-хомяк всплеснул лапами, выпал из объятий товарищей и стукнулся об пол.
– Обидно, да, – сказал гибрид кактуса, крокодила и мексиканского сомбреро.
– Понятно, – инспектор перехватил костыль половчее для удара по нерадивому помощнику.
– Еще пятнадцать минут, – сказала она. – Я бы еще полсна посмотрела.
Девочка принялась быстро-быстро набрасывать в блокноте свой ночной кошмар. Рисовала она для своего возраста очень хорошо.
– Каких выводов? – обреченно спросил Георг. – И сделай милость, говори по-человечески.
Элен смотрит на часы, шевелит губами, поворачивается к серванту.
– Мне страшно, Мари, – сдавленно прошептал мальчик.
– Передайте, чтобы деньги готовил. Красноперую Жутиху почти выследили, на неделе доставим.
– Шутишь, значит? – с отвращением произнес Георг. – Совсем страх потерял?!
– А зачем она взяла тряпку в руки? – спросила Мари у отражения сестры.
– Я купальник не взяла, – медленно сказала девушка.
– Что ты заладила? При чем тут Карга вообще? – она открыла школьную калитку. – Дети должны научиться справляться с любой опасностью.
– Повезло, – рассеянно произнес инструктор, продолжая вглядываться в чуланную темноту. На его лице появилось недоверчивое выражение, которое вскоре сменилось чем-то вроде мрачного удовлетворения. – И…
– Высшая школа полиции, курсант Мари, прохожу стажировку в подразделении 11, – отрапортовала она. – Лео, а почему вы Георга то на вы, то на ты называете? Так ведь и запутаться можно.
– Ага, – сказала Мари. – Так все и было. А к ногам были привязаны тамбурины, я ими ритм отбивала.
Девушка перегнулась через край кровати, пошарила внизу, вытащила сухой паек, оставшийся с зимних маневров, выковыряла из пакета плитку шоколада, отломила половину и протянула жабе. Та осторожно взяла…
Если карманное зеркальце Мари и огорчило Зубастого человека, то ненадолго. Из приоткрытой пасти выскочил длинный язык, мокро шлепнул девушку по пальцам, подцепил зеркало и нырнул обратно в пасть.
– Хм, – сказал Георг. – А вот тут ты, возможно, права. Если Лео не приврал по привычке и действительно знает места, где его можно найти. Что это за места такие, о которых я не знаю, а какой-то… штатс…
– Несмотря на достигнутый успешный результат, – сказал Георг, восседая во главе поваленного шкафа, который заменял разрушенный стол, – операцию следует признать полностью провалившейся.
– Да нет же! Дедушка там был красивый. В военной форме. Бабушка сказала, что это лучшая дедушкина фотография. А я эту фотографию через пять минут потеряла. Вот это был ужас! Я так плакала!
А когда Мари краснела, она начинала злиться, что стало второй причиной выбора профессии. Первой причиной было любопытство – очень хотелось посмотреть на людей, которые добровольно собираются попасть …
Тут надо заметить, что слово «Мяу» отражало звук, изданный Диной, весьма и весьма приблизительно. Гораздо ближе к правде было бы «А-а-я-а?» или «Я-а-я-м?», но всех кошачьих обертонов и гармоник не пе…
– Да? – Мари стало любопытно, и она направилась в прихожую к зеркалу.
«А что по этому поводу знаю я?» – Мари закусила губу. Ответ находился где-то рядом. Где-то совсем рядом. Он приближался, приближался… и вывалился из пятого чулана.
– А ты правда полицейский? А ты пошутила про вредную фею? Ты добрая фея? Или добрый полицейский? Или добрая фея-полицейский? Ты красивая. А ты завтра придешь? А если он завтра снова придет, ты придеш…
– А чем отличается «бояться» и «опасаться»? Когда опасаешься, то страха нет?
– Ушел. Поэтому мы и пришли. Нужна информация…
– Дневник практики заполнять. Своевременно принимать пищу. Не опаздывать к руководителю производственной практики. Жить яркой, полноценной жизнью.
– Подвал под домом, – Георг взмахнул костылем. – Лейтенант, ищите вход в подвал!
– Все, дорогая, – курсантка забрала флягу, – твой голос к тебе вернулся. Только я забыла, как тебя зовут. Элен? Анна? Жанна?
– Только если этот долг не помешает исполнению моего служебного долга, – внесла уточнение девушка.
– Сменить коллекционирование на селекционирование. Вывести породу социально ориентированных ужасов.
– Эй, ты, Петух Горыныч! У меня как раз есть на примете чудная семья; папа, мама и пятеро детишек от года до девяти. Родители недавно взрослого питбуля завели, так он от них через три дня сбежал. А д…
Ирэн достала из банки оливку и катнула по столу. Оливка упала на пол, следом тут же спрыгнула Дина: началось ее любимое развлечение – охота на скользкую и подвижную, то есть условно живую еду.
Был еще какой-то обобщенный способ, который формулировался как «Повернуться к страху лицом». Этого Мари вообще не понимала. Ну повернется она лицом, и что? Не такое уж страшное у нее лицо, чтобы Зуба…
– Давай в теннис сыграем. Помнишь, мы выгребли из буфета ракетки, шарик и сетку?
Алекс посмотрел недоверчиво. Или с жалостью – вот, дескать, как вас замордовали в вашей Школе Полиции, элементарных вещей не знаете.
– Подсказывать? Вот и учительница сказала…
«Надо скорей уснуть, – думает Альберт. – Тогда Зубастый человек меня не тронет».
«Это не вампир, это мой халат на стуле. Это не паук, это люстра. Это не робот-убийца, это шкаф, и внутри у него ничего нет, только моя одежда…»
«Надо же, – медленно думала Мари, ступая по горячему тротуару. – Скольким людям, оказывается, не так уж и надо выходить из дому».
– Поскольку у вас теперь есть Хамелеон, который может принять облик любого кошмара, остальные экспонаты уже не нужны. И добывать новых больше незачем.
– Нет, не для тебя, для другой, маленькой Мари. Ее тоже Мари зовут, но она еще не такая смелая, как ты. Ее учительница тоже чудовищам показала, как и меня.
Георг приложил ухо к двери, послушал, нахмурился.
– Неловко прерывать ваше воркование, – сказала Жанна, – но…
Курсантка прикрыла нос разведчика кепкой и принялась аккуратно, как ее учили на занятиях по разминированию, раскладывать шкатулки. То есть на разминировании ее учили обнаруживать и обезвреживать, но …
– Она не лохматая, – безмятежно ответила Мари, лениво любуясь, – очень аккуратная дама. Только вошла в класс, первым делом тряпку в руки… тряпку в руки…
Чудовище выламывается из шкафчика, разбрасывая щепки от дверей, надвигается, разрастается, его глаза-муравейники гипнотизируют Мари, пасть извергает ледяное крошево, длинные сморщенные руки хватают о…
– В смысле? Тьфу! Типун тебе на язык! Ну вот, в кружку попал. Не отомстили, а захватили. Но сначала его вычислить надо. Что ж, пойдем по осведомителям.
Но теперь, когда руки Георга снова оказались свободны, шансы О. на добро и здоровье резко упали.
– Ой, Жанночка, извини. У меня гости. Сейчас погашу.
– Всех не надо. Расскажи нам про одного. Про Омордня.
– На свет Зубастый человек как раз и приходит, – говорит папа и щелкает выключателем.
Склизкий сразу перестал булькать. «Не тот Мокрохлюп, который Чвак Колодезный, – вспомнила Мари показания барабашек, – а который Каранбуль».
– И пусть! Озвереет, голову потеряет, без головы мы его сразу повяжем. Мне-то он ничего не сделает, у меня же прививка.
Конфеты, выданные матерью за примерное съедение супа, лежат на кухонном столе неразвернутыми.
– Какая миленькая школа, – сказала Ирэн. – Ой, кажется, пятно посадила! И не подумаешь, что под школой водятся чудовища.
Теперь подергивание ноги означало, что полицейский озлоблен глупостью подчиненной.
– Как… с маневров?.. – просипел он. – Они же еще три дня… Как возвращается?!
– Несем, несем, гражданин начальник! Все как ты приказал, за руки, за ноги!
отряда <3асекречено> Высшей <3асекречено> Полиции.
Инспектор приподнялся на локте и едва не столкнулся с головой Мари, которая возникла в белом мареве.
– Чертова прорва кавалеров, – сказала Ирэн, набирая номер. – Ты же всех отшиваешь, так им деваться некуда, кроме как ко мне. Где они еще такую красоту найдут?
– Поговорить, – сказала Мари. – Кстати, Лео, раз вы так кошмары любите, почему вы их держите взаперти? Они же у вас тут как в тюрьме.
Девушка уперлась в пол и потянула что было сил. Увы, сил у нее было не столько, чтобы пересилить Омордня. Рывок туда, рывок сюда, и Георг вернулся в исходную точку. Рывок туда, рывок сюда. Инструктор…
– Когда бояться начала. Здесь тоже надо бояться?
– Двоись! – рявкнула Мари и рванула направо, ухватив краем глаза белое с голубым пятно, с такой же быстротой ринувшееся налево.
Она берет вазу, ставит ее на верхнюю полку серванта, открывает ящик комода, достает ножницы, показывает дочке.
Мари с детства любила и умела ничего не делать. То есть «ничего» с точки зрения окружающих, по мнению Мари это было очень даже «чего». Например, смотреть с балкона, как внизу по овальной транспортной…
Толстячок обернулся к курсанткам, и Мари показалось, что его улыбку протерли влажной тряпочкой – настолько ярче она стала.
«Да, вокруг еще было полно чудовищ… – Мари попыталась не упустить мысль. – Нет, не в подвале под школой… и не в подвале под аэропортом…»
– Нет, ты уж лучше спи. Мари будет… невидимой. И неслышимой. И… – он повысил шепот, – молчащей!
– День рождения днем рождения, а служба службой.
– Я понял ваш намек! – воскликнул генерал, широко открыв глаза. – Устранение начнется немедленно! Силами околачивающихся вокруг дома слаженных профессионалов!
– А любопыри нефарлаво сникнулись! Отребник отхлебника в кошатор закулдычил! Сверносил теликнул воспору, а сам потом вселся! Сюдатники с грозырьми людейство сностропалили! Мамара вражерлу заклопасила…
– Поправочка! – воскликнул Георг. – Не нам не ловить Омордня, а тебе не ловить Омордня. Давайте вы с Оморднем дождетесь меня, и тогда мы попробуем что-нибудь сделать. Договорились? Вот и хорошо.
Командирша окинула каменным взором платьице «этой госпожи» и посмотрела на лейтенанта. Лейтенант сделал непонимающие глаза. Жанна снова повернула голову к даме в черном. Дама усмехнулась и приложила …
– А если тебе покажется, что в углу или шкафу кто-то прячется… Нет, Дина, не ты! Кто-то плохой. Тогда ты повернись туда и громко скажи: «Моя сестра Мари служит в кошмарной полиции, она придет и посад…
– Значит, – медленно произнесла Мари, – сегодня вечером я совершенно свободна.
– Да… наверное. Как люди ищут такие кошмары?
– Ладно, – сказал он, кажется, себе, – все равно это ненадолго.
Мама уходит, гремя дверным замком. Элен отворачивается к телевизору. У нее есть еще две конфеты.
Импровизируйте! Будьте неожиданными! Попробуйте в критический момент игриво укусить партнера за ухо.
– Ну, кому и семья хуже тюрьмы, – усмехнулся инструктор. – Ссылка в многодетную семью без права выхода – это для кошмаров самое страшное наказание. Когда детей много, они ужасов не боятся, они с ними…
Так курсантка невольно узнала первое правило ролевых компьютерных игр – прежде чем куда-то лезть, расспроси местных.
Мари медленно повернулась. Возле доски стояла настоящая злая колдунья. Нет, никаких фиолетовых балахонов, остроконечных шляп и гирлянд из сушеных лягушек. Строгий учительский костюм, скучная, но безу…
Мари разгребла груду вещей за аквариумом и обнаружила на полу архив – объемистый альбом в синем бархатном переплете. Девушка села рядом и погрузилась в изучение отвратительных мутных физиономий. В ср…
– Индивидуальный инфрамет. Массового действия.
– Извини, – сказала Мари, сдерживая смех. – Я просто представила, как я буду выгодно смотреться на фоне Омордня.
«Все, поднимаюсь, расправляю плечи и поворачиваюсь к страху лицом, – решила Мари. – Хуже не будет».
– Только те, кого уже ловили. Остальных тебе сначала придется в этом убедить.
– Динь-динь, – громким шепотом сказала она. – Вредную фею вызывали?
Он посетил уже восемь адресов. Осталось всего два. Девчонка, у которой он «забрал» голос, и здесь.
Мари прыснула. В другой ситуации девушка из вежливости сдержалась бы, но сейчас она не могла отказать себе в удовольствии испытать еще какое-нибудь чувство, кроме отчаяния.
– Доблестный муж должен блюсти честь и форму, – сказал Мигель.
Тревожное нюханье не осталось без внимания курсантов. Пятый отряд уже знал, что отрядный обладает уникальным нюхом не только на обычные запахи, но и на неприятности. Поэтому курсанты приняли максимал…
Зацокали каблуки. Из подъезда вышла женщина. Над головой она держала бежевый зонтик.
– Как хватит? – испугался старичок и засеменил за полицейскими. – Вы же еще не посмотрели остальные экспонаты! Мари, ты еще учишься? Значит, тебе обязательно нужно познакомиться с Провалом Экзаменаци…
«Решило с другой стороны зайти, – поняла Мари. – Ах ты, тварь неугомонная! Ну погоди у меня…»
– Это большая детская спальня, – неохотно сказал тот. – Наш живчик…
«Он? Омордень? – подумала девушка. – Или не Омордень? Из шкафа вылезает, значит, кто-то из крупных».
– Щекотать за бока?! – Георг схватился было за ребра, но спохватился и перестал хвататься. – Черт знает что. Пыхталку какую-то выдумала…
– Она не может, – нервно хихикнул с соседней парты крупный большеголовый мальчик, – у нее монстр голос забрал.
Сначала Ирэн слушала с восторгом («Ваше подразделение 11 – просто „Секретные материалы“ какие-то! А вы с Георгом – как Малдер и Скалли!»), но постепенно лицо младшей сестренки приобрело несвойственну…
Да, на прикроватной тумбочке действительно играла китайская музыкальная шкатулка. Та самая, которую настоящий Баррив, мальчик Алекс, преподнес в дар однокласснице Мари.
Обладатель гнусавого голоса стоял слева от курсантки. Закованный в черные латы, перехваченный на локтях, коленях и запястьях шипастыми железными полосами, с закрывающим лицо непроницаемым забралом, о…
– Я так и знала, что этим все кончится! – голосила тетка, тыча в торчащего из стены полицейского десятью пальцами одновременно. – Я сразу все знала!
– Дневальный! Почему беспорядок на паркете!
– Ну, Баррив, – курсантка вновь перевела обмундирование в боевое, бесшумное положение, – слушай первое задание…
О. поднес руку к носу и попытался принюхаться. Раздалось хлюпанье.
– Это и так ясно… этот необязательный… это, будем считать, провели… это у всех одинаковое… Ага! Вот.
Струя холодной воды из брандспойта произвела чудодейственный эффект. Георг трижды перекувыркнулся, упал, проехал по луже, вскочил, упал, вскочил, выхватил пистолет и энергично прицелился в пожарных. …
– Ох… – кошмар-пенек утер пальцами-листочками глазки-сучки, – Ну спасибо вам, добрые люди, потешили… Ну теперь все скажу, ничего не утаю… Чего знать-то хотели?
– Допросить? – коллекционер скорчил гримасу.
Мари приложила палец к губам мальчика, внимательно посмотрела в приоткрытую дверцу шкафа и никого там не увидела. Рубашки, брюки, спортивные костюмы. Правда, в какой-то момент, когда она поворачивала…
«Ничего себе приборчик, – подумала Мари. – А нам про такие не рассказывали!»
– Трудно сказать, – произнес О., поразмыслив. – Но вешаться он передумал. Я подсказал ему новый смысл жизни.
– Как же я тебя не отдам полицейскому, если он действует по закону? По закону всех девочек, которые не едят суп, забирают в тюрьму. Я тебе ничем помочь не смогу.
Мари подумала и подмигнула. Глаза в темноте округлились от удивления. Мари поморгала еще немного, но непонятный ужас только таращился, не подавая никаких признаков тела. «Наверно, невидимка с глазами…
– Ну, Хамелеона, наверное, поймать проще…
Мари посмотрелась в вишневый компот, залпом допила его и отправилась к руководителю производственной практики.
Ужас моргнул. Девушка вздрогнула и прислушалась к себе.
Будь на месте отборных курсантов… ну, скажем, курсанты неотборные, они бы извелись, извертелись и изрисовали все парты. Но 25 боевых единиц подразделения 11 держались, стойко внимая безумным лекторам…
На первые слова Мари Карга сузила глаза, но удержала язвительный комментарий в плотно сжатых губах. Через минуту ее глаза расширились, через две она начала ходить – три шага влево, разворот, три шага…
– Хорошо. Ты прав. Зубастый человек все-таки есть. Но к хорошим детям он не приходит. Он приходит только к плохим, непослушным, капризным мальчикам, которые и сами не спят, и родителям не дают.
– Эх, лейтенант, лейтенант, – вздохнул полицейский, – как же ты так?
Хвать! Вернувшийся «Космонавт» сгреб вторую руку.
– Ничего не понимаю, – голос чудовища густой, низкий, давящий на темя. – Страх вижу, а человека не вижу. Как это? Дайте-ка подумать.
– А разве, – спросила девушка, – он может меняться так, как ты?
– Голов у него точно больше, чем у тебя, – сказал Георг. – Давай уже, открывай.
Родители усмехались и смотрели на сестру-близняшку Мари – Ирэн, которая грустно теребила край дождевика. Ирэн даже купаться не любила, но отказаться от прогулки в хорошей компании не могла.
Порывшись в сломанных вешалках и дырявых ботинках, Мари откопала банку тушенки, пачку вермишели, почти полную солонку, почерневшую кастрюлю и одно куриное яйцо, которое девушка с величайшей осторожно…
– Потрудитесь объяснить, – голос старичка дрогнул.
Да, дети боялись. Но боялись не так, как они должны бояться. В страхе не было безнадежности, самой сладкой его составляющей. В страхе была надежда, вызывающая у него изжогу.
– Ой! – закричала Ирэн. – Я двоюсь! Здорово! Постой-ка, постой-ка…
– Миссию, ага. Сейчас амазонка с Барривом засядут в засаде… укроются в укрытии… короче, подкараулят злыдня и надают ему по башке. Готов?
– Один из них должен не пахнуть, – пожаловался лейтенант, – это и будет… как его… кошмар. А они оба вывалялись и пахнут. Ой, Мари, ты жива! Ты как?
– Нехорошо, – инструктор попытался встать, но получилось только завалиться набок.
– Не бейте, дяденька! – взвыл он. – Все скажу! Мне травку Хромой приносит, я сам не торгую! Где Хромой живет, не знаю, но могу показать.
– Оказывается, в делах у вас порядок, – сказала девушка. – А по большой комнате и не подумаешь…
Упорно подвижный. Редкий. В свое время вытеснил Полоскрипа Досочного (№ 333), в настоящее время практически вытеснен Полоскрипом Ламинатным (№ 17550). а также Шаркателем Линолиумным (№ 9235) и МДФ-Ца…
– Будете, – сверкнул моноклем управляющий банком, – за все ответите. Требую адвоката. Нет, двух адвокатов! И чтобы первый не отвечал на вопросы без второго!
И действительно, в криминальной среде попасть в ЕГИ – словно мелкая сошка! на глазах всего города! – считалось позором. Поэтому уголовники были готовы пойти на любое злодеяние, лишь бы угодить в тюрь…
Сидевшие на крыльце мужчины продолжили неспешный мужской разговор.
– Ну вот, он зуб дал, а мы и поверили, – расстроилась она. – А он не придет.
Георг неодобрительно почесал гипс, но Жанну выгонять не стал. И то – как бы он это сделал?
– Буешь пиёшки? – прожевал он. – С капуштой.
– Ну почему же, шеф… долго о вас рассказывал, – почти не соврала потенциальная внучка безумного старца.
Похоже, операция пошла не совсем так, как было задумано.
– А, – сказала Мари и тоже посмотрела на шефа. Тот как раз срывал форменную фуражку со словами: «Да чтоб мне провалиться!».
Два. За последней партой сидят две одинаковые девчонки-полицейских в штатском.
– Так точно, господин старший инспектор, шеф!
И тут же был приперт к стене Боевым Древком Высшей Школы Полиции.
– Ненадолго, долго, до-о-олго! – ехидна соскочила на пол, оплывая в огромную каплю ртути красного цвета. – Вот придет хозяин и ску-у-ушает.
– Я хочу знать все, – полицейский с треском откинулся на спинку стула, – об ужасе по имени Омордень.
– Поясняю, – продолжил полицейский. – Преступник обезврежен, это очевидно… Курсант Мари! Что за вопросительное выражение лица? Что вас смущает?
– Кто много думает, у того все заканчивается очень быстро, – загадочно ответил инструктор. – Отправляйся в Школу, выспись, сбор в полночь под дубом за складом.
Командир спецназа – единственный, кто не выпустил из рук автомат, – яростно чесал личным оружием между лопаток.
Полицейский внимательно изучил указанную фотографию.
«Хотя в Мертвом море, кажется, рыб нет. Ну так я и не рыба».
«А ну как дедушка и правда обрадуется? – подумала Мари. – Чего доброго, развеселится!» Она выскочила из квартиры, сбежала по лестнице и, как ошпаренная антилопа, промчалась мимо командира спецназа, О…
Додумать она не успела: над плечом нарисовался нос лейтенанта О., а затем и сам отрядный командир.
В кабинет вбежал Алекс. Вихрастый, всклокоченный, с горящими глазами. В руках мальчик держал китайскую музыкальную шкатулку. Класс отреагировал.
– Не случилось. У меня бы селезенка екнула.
Пастушок так часто кричал «Волки! Волки!», что волки услышали и пришли.
– Понятно, – сказал О. – Непонятно, о чем ты думаешь. Как собираешься отчет о практике сдавать?
Кассирша покачала высокой крашеной прической.
– В одну дырку влетело, в другую вылетело, – помог лейтенант О.
От симфонии-какофонии китайского производства Омордень аж затрясся. Монстр заткнул уши руками, попятился, начал поворачиваться к шкафу и… увидел Мари.
– Архив в маленькой комнате за аквариумом.
– Еще раз назовешь меня «господин старший инспектор», – ответил Георг, не оборачиваясь, – и я начну называть тебя «госпожа отличница». Обращайся.
– Древним расам, – начала перечислять Мари, – вампирам, инопланетянам, рукопашному бою…
– Так она все-таки к вам пришла? – спросил он, завершив зарядку для бровей.
– Ничего не знаю, – отрезала Жанна. – У меня приказ.
Георг помолчал, помрачнел, полез в холодильник, который Мари первоначально приняла за сейф.
– Не проблема, – сказала девушка, – я через форточку могу залезть.
– А Кривонос ябедничает! – пискнул из своего шкафа Ухокрут.
– Твой начальник правильно боится, – вдруг произнес Ящик.
Шеф продолжил зевание, но уже с оттенком брезгливости.
– Да одинаково, в общем-то, – подумав, сказала Ирэн. – Забираются в заброшенные дома, где двадцать лет назад всех убили, заходят в проклятые деревни, лезут в погреба, колодцы, подвалы…
– Попалась! – обрадовалась Ирэн. – Прямо как Батон в первом классе, помнишь?
– Контракт… Проклятье! Клянусь сводами инквизиции, Мари, я сожалею. Но слово воина превыше всего. Я скорее погибну, чем нарушу подписанное мной соглашение.
– Но ведь в первую ночь был Зубастый человек! – воскликнула девушка. – А следом пришел Омордень. Значит, Зубастый – наводчик!
Мари перевела взгляд на серый некрашенный потолок.
Музыка не давала сосредоточиться, не давала допугать детей до правильного состояния. И пока он вертел головой в поисках источника отвратительных звуков, дети смелели. И он уходил голодным.
Омордень исчез. Видимо, он тоже решил, что имеет дело с неодолимой силой. Хотя, признаем, обратиться в бегство – вполне естественная реакция любого, кто видит три осветительные ракеты и один костыль,…
– Не воровал, а ел, – обиделся барабашка. – Из кошачьей миски ел. Все равно их кошка молока не ест. А ежели я его есть не буду, они его наливать не станут. А это непорядок будет, я вам так скажу. Что…
– Прекрати нести чушь! Да если б там такое было, кто бы тебя вчера туда пустил? Да я бы первый туда тебя не пустил! Но я пустил. Потому что еще вчера все проверил: в шкафу был совершенно не опасный к…
К концу бурного внутреннего диалога Мари успокоилась настолько, что даже перестала злиться. Подумаешь, инструктору она не приглянулась. Пусть сначала он ей приглянется!
– Соберись, Георг, – строго сказал спецназовец.
– А Ухокрут днем в форточку высовывается, – радостно парировал Кривонос, совершенно не обидевшись на предательство со стороны родимого сотоварища. – И у пылесоса хозяйского кнопку открутил и спрятал!
– Итак, Мари. Инструктаж будет краток. Ты не знаешь, зачем тебя сюда привезли, не знаешь, где ты, не знаешь, что тебе предстоит сделать…
– Вот он! – воскликнул Георг, выбираясь наружу с ржавым пистолетом в руке. – А я уж его искал, искал… Почему он там оказался?
– Не нужно ставить все с ног на голову, – сказала Командирша и стала с головы на ноги. – Мы должны быть здесь, чтобы координировать переговоры между оперативными группами.
Георг, испачканный по пояс, выбрался наружу.
«Тоже мне, – думала она, глядя на унылую фигуру впереди, – граф Монте-Кристо. Так его называй, так не называй. Вот дать бы ему пинка, вот бы он подпрыгнул! Да, а потом оглянулся бы, а я бы сказала: „…
– Сначала зарядка, – полицейский сделал полприседания. – Так, Страхон тоже не стал ломаться…
Лейтенант О. тосковал. Высшая Школа Полиции во главе с руководством второй день отрабатывала где-то в поле учебный энергетический кризис. Рации и телефоны с собой не взяли даже офицеры, поскольку по …
Тот обшарил карманы и извлек пачку жвачки. Жаба одним движением длинного языка прибрала в рот пачку, глотнула и недоуменно замерла.
– Да нет, обычный мешок, – ответил инструктор, с любовью гладя обретенное оружие. – Из-под сахара. Это неважно, они все мешков боятся – и барабашки, и сюдатники, и глотатели…
Тут Георг наконец взорвался. Он сообщил все, что думает о безмозглых котятах, которые не слушают старших по званию и влезают в такие неприятности, что старшим по званию приходится рисковать здоровьем…
– Нет, скажи «Честное сестренковское»! – Ирэн топнула ножкой, как любила это делать в детстве.
– Ни на что не похоже, – пришел к заключению коллекционер и облизнулся. – Неужели что-то новенькое?! Какой удачный день! Интересно, на что он клюет?
«Что-то Драбаруха важное сказала, – думала курсантка, пережевывая кабачковую биомассу. – Про вкус страха? Про то, что конфета не еда? А, вот! Про подъедателей! То есть сообщников…»
– …и не будете интересовать! – повысил голос полицейский. – Пока не начнете шалить на моей территории. Но один ваш начал. Он-то мне и нужен. И без него я отсюда не выйду.
Нет, стрелу никто не рисует. Учительница показывает провинившихся, оставляя их после уроков. Заставляет писать буквы, но это только для вида, а сама ходит вокруг и бормочет разные страшные слова. («В…
В самом конце коридора, у камеры, запертой гораздо крепче, чем остальные, дежурил дежурный сержант. Время от времени он поворачивался к зарешеченному окошку и дежурно покрикивал «Не разговаривать!»
С этой мыслью курсантка приоткрыла ближайшую тумбочку и заглянула в нее одним глазком. Потом вторым. Потом полезла руками. И вытащила увесистую пачку газетных вырезок.
Георг похлопал напарника по плечу – рукой, не костылем.
– Поговори мне еще, по-пластунски поползешь, – рассеянно ответил О., осматривая скейтборд. – Сгодится. Ладно, Адам, придумал я тебе… то есть нашлось для тебя срочное поручение. На время моего отсутст…
Георг посмотрел на Мари. Много чего было в этом взгляде: и сожаление о невозможности достать пистолет и прикончить коллекционера, и грусть по поводу невозможности отдать Мари приказ прикончить коллек…
– Не надо, начальник, – жалобно пропищали из-под табуретки, – давай по-другому…
Мари свернула во дворы. Теперь она бежала мягко, как учили на занятиях по скрытному перемещению («Никто не заподозрит полицейского в человеке, которого не видно и не слышно»), перекатывалась с пятки …
Поглаживая Дину, девушка отметила двусмысленность расположения коврика на полу – со стороны входа надпись Welcome лежала вверх ногами. Так что ее вполне можно было расценить за приглашение выйти вон.
«Ну не съест же Оно меня!» Алекс, мальчик лет восьми, лежит, укрывшись с головой одеялом. Ему жарко и все труднее дышать, но вылезать наружу нельзя. Алекс на прошлой неделе прочел рассказ Шекли и зна…
– И хорошо, что не видела, – сказала явно Ирэн.
Курсантка навострила ушки и действительно услышала размеренные шаги, перешедшие в протяжный зевок. Лео недовольно зыркнул на Георга, который со скучающим видом расхаживал среди клеток и брезгливо зев…
– А зачем вы так далеко припарковали машину?
– А что это такое? – Мари включила шкатулку. Та издала набор звуков, которые при большом желании можно было принять за гимн Китая.
– А-а-а, – не в такт, но с душой подпела Дина.
– На звук, – крикнул он, – на звук ползите!
– Только без вспышки, – жеманно сказала Чума Ходячая.
– Элен, я ухожу. Ненадолго. Вернусь в шесть. Помнишь, сколько это? Когда большая стрелка будет показывать строго вверх, а маленькая – вниз.
– Пять с половиной, – поправил его Зубастый человек.
– Я знаю! – подскочил Полуглаз, прятавшийся под шкафом. – Он за холодильником схоронился! Ой-ой!
– Не забыть завтра накостылять по шее барабашкам. Совсем обнаглели, житья от них нет.
Мари взяла ее ступню в руки и подула на больное место. Ирэн откинулась на скамейке с видом принцессы, которой под перину подсунули дикобраза.
– Курсант Мари. Мне необходимо с вами поговорить, – сказала она, мысленно передернув затвор пистолета, который, к сожалению (а для кое-кого – к счастью), не висел у нее на поясе, а лежал в оружейной …
– А какое отношение практики имеют к теоретическому курсу?
– Поберегись! – раздалось сверху, и на Мари обрушился вихрь рваных обоев и чумазое растрепанное создание в заляпанном комбинезоне. Курсантка провела мягкий вариант приема «Отражение атаки сверху с фи…
– Ирэн! Хватит придуриваться! Самое грозное оружие – это мозги. Тебя уже поздно учить ими пользоваться, а детей еще можно. Ирэн!
Ложный Георг продолжал хихикать и пытался изменить форму, но формы получались одна нелепее другой. Одноногий жираф с мордой поросенка, одноногий верблюд с дюжиной горбов, одноногий кенгуру в вязаной …
– Извините, я страницей ошиблась. Фамилия, имя, год рождения?
– Один, кажется, похож, – Мари протянула раскрытый архив. – Он чем-то смахивает на нашего начальника Школы.
«Ну вот, – вздохнула Мари, выбираясь из чужой холодной постели. – Ребенок спасен, Омордень упущен. Все по плану».
Нет, повязать сразу обоих не получится. Чтобы кого-то повязать, его надо сначала оглушить, а если оглушишь не того? В смысле – того, Георга? Он Хамелеона выпустит, тот сразу и сбежит…
– Обиделся, наверное. Он там пугает, а мы тут хихикаем.
– Ну конечно! – воскликнул О. – И что же я раньше-то! Та кошмарная жаба тоже от инфрамета смеялась! Значит, кто смеется – тот и гад!
– Да, – мечтательно улыбнулась Мари, – хорошее было время. Можно было спать каждую ночь.
– Должна вас огорчить – одета! – крикнула Жанна. – Но минуту назад у вас еще был шанс.
– О., – повторил Головолом. – Лейтенант из ВШП.
– Ну я рылась, рылась в этих кошмарах, а потом смотрю – левый нижний ящик без таблички. И заперт. Я сразу туда заглянула…
– Это еще что! – закричали они. – А во втором доме, который третий, там вообще вампурында завелась. Или догона. Короче, за ноги там хватают. А консьержка в особняке у леса почту ворует. И еще грибами…
– Там-то, может, и написано, – хихикнул Полуглаз, – да ты ж читать не умеешь!
– Значит, так. Если ты сейчас же не доешь суп, придет дядя полицейский и заберет тебя в тюрьму. Слышишь? – мать несколько раз топает под столом ногой. – Он уже стучит в дверь. Я иду открывать.
Подвальное окно треснуло, брызнули белесые стекла, влетела, шипя и плюясь, сигнальная ракета. Стало светло как днем, если, конечно, днем выпалить в подвале из ракетницы.
– И что это значит? – спросила Мари. – Алекс?
– Последнюю ночь он гастролирует. А потом снова заляжет. Куда – не имею ни малейшего понятия.
Не рой другому яму. Не делай чужую работу.
– А если ты хочешь спросить, – глухо сказал Георг в стену, – а как же те шесть полицейских, неужели я позволю остаться им неотмщенными, так вот: не позволю, но мстить Омордню еще и за тебя не собираю…
Если ваши действия не привели к ожидаемому результату, значит, вы ожидали не тот результат.
Лео снял очки и принялся стучать дужкой о дужку.
О. повеселел и направился к пожарной лестнице.
В школу над подвалом Мари пришла задолго до первого урока, но не первой. Ранние ученики уже носились по коридорам, оглашая их радостными воплями. Девушка двинулась вдоль стены, избегая столкновений с…
– А у меня сестры нет, – младшая Мари на долю секунды пригорюнилась, но тут же загорелась новой идеей. – Ой, пусти, пойду к дедушке, он мне сестричку назначит! Или братика!
– Я тебя потом пожалею, честно, – смягчилась Мари, – но сейчас нужно немного напрячь мозги. Одна голова хорошо, а две лучше.
– А вдруг он голый? – сказал Алоиз и загоготал.
– Слышь, подруга, – сказала она, – завтракать ты не будешь.
Глаза слезятся, но взгляд от чудовища отводить нельзя. И закрывать глаза, даже на миг, нельзя. Потому что, если она перестанет смотреть, оно сразу бросится.
Шланг дернул мускулистым хвостом, и Колорез отлетел в сторону.
– Вытереть что-нибудь, – ответило отражение и подсунуло сестре голубой костюмчик.
Он был здесь. Тот, кого несколько часов назад нейтрализовали, обезвредили, уничтожили, вогнали в спячку, в общем как-то извели. Тот, кто обманул всех, превратившись в несколько кусочков льда и малень…
И там недостатка в испуганных детях не будет.
– Ну теперь-то я могу лечь? – спросила она, когда темы были исчерпаны, завтрак съеден, а чай выпит.
Мальчику приходится сдерживать не только веки. Ему очень хочется в туалет. Но он будет лежать неподвижно до утра, когда Зубастый человек уйдет.
В запертом шкафу зашуршало, как будто туда кто-то втискивался. «Теперь боюсь», – решила Мари, ощутив, что ее ногти впились в ладони, а волосы топорщатся без помощи рук. Она тихо-тихо встала и медленн…
Жаба ничего не ответила. Похоже, она не поверила в искренность курсантки.
Лохматые осведомители разочарованно выдохнули и задумались. То ли пытались понять, кто тут кому свой, то ли силились сообразить, как это сведения о своих не могут быть информацией.
– Ишь ты, красавка, усмотрела-таки, – сказало существо и повернулось к полицейскому. – Так чего звал, гражданин начальник, по делу али как обычно?
Георг швырнул клюшкой в морду. Клюшка треснула о захлопнутую дверцу.
– Что это за ваза? – прохрипели за его спиной.
– А курсант Мари, грубо нарушившая мой предыдущий приказ, остается здесь! – отрезал старший инспектор. – Это приказ!
– Опять ты спать, – надулась Ирэн. – А костюмчик?
– Ты его закрой, – посоветовала она, – в два раза быстрей выспишься.
Темнота под веками оказывается не черной. Там движутся лохматые бурые пятна, часто дергаясь в такт грохочущему сердцу. В ушах звенит, но сквозь грохот и звон мальчик слышит, как с тихим шорохом раздв…
Мальчик перестал бледнеть и почти улыбнулся.
Когда Мари вернулась в свою комнату, Жанна сидела на кровати. Выглядела соседка бодро, свежо и совершенно нормально.
«Вот это да! – подумала курсантка. – Вот тебе, девочка, и производственная практика!»
– Хорошо. Пять минут. Класс! Задание. Быстро и красиво написать букву «А». 50 раз. Пойдемте… курсант Мари.
– Нет, – вздохнула Ирэн, – не разыграть нам моих мужиков. Они с первого взгляда догадаются, кто из нас я, а кто – чемпион мира по застенчивости.
– Не съел, а покусал, – сказал Георг, посмотрел на растерявшуюся курсантку и криво улыбнулся. – И не я, а…
– Бинго! – сказал Георг и даже щелкнул пальцами.
– А Кривонос молоко ворует! – завопил он, тыча коротким пальчиком в первого барабашку. – У кошки своей! Вот, гражданин начальник, выкладываю всю правду как на духу!
– Что? – взвился металлический уродец. – Чтобы я? Да ни за что! Вы же меня потом уроете.
– Ого! – остановил ее Георг. – Неожиданно. Но преждевременно.
– Да! – закивала Жанна. – Далеко летим! Границу уже точно пересекли! За границу летим, говорю!
– Больно, – сказала она, – а все ты. Лечи теперь.
– Ну это же идеальная позиция для засады. Куда лучше, чем, скажем, в речке. Они кусты в первую очередь заняли, а кто опоздал, расселись по менее удобным местам: скалам, деревьям… Или вы думаете, они …
– Ну… вам виднее, – смутился О. – Дело в том, что, кажется, у Мари неприятности. Возможно. Я не уверен. Сейчас я вам расскажу все, что мне известно, а вы…
– Холодильник на кухне, – сообщил Альберт. – Но холодное пиво папа вечером допил.
Но руководителя практики в офисе не оказалось. Еще на подходе к домику Георга Мари почуяла неладное: в дворовом хламе кто-то проделал дорожку. Не протоптал – как протопчешь ржавые батареи или, скажем…
«…что мои предшественники, – продолжила думать она, – делали не так? А старший инспектор Георг в ВШП таким стал или его жизнь таким сделала? И что мне с собой на ночную практику взять? А к мальчику ч…
«А способный парнишка, – решил Георг. – Может, к себе его взять? Будет за пивом бегать. А вот и он».
– На которых часах? – уточнила курсантка, глядя на часовой иконостас.
Георг в изумлении приоткрыл рот. Его подчиненная положила руку на наручники.
– Спасибо, матушка! – сказал Георг. – Вот бы все кошмары такими были!
«Доверительные отношения с похитителями – первый шаг к спасению заложника, – невесело усмехнулась Мари, вспомнив соответствующую инструкцию. – Видимо, следующим шагом станет участие заложника в истре…
– Да, – согласилась Мари, – так гораздо лучше. То есть хуже. То есть эффектнее.
Способ нейтрализации: осушение ареалов преимущественного обитания.
– Я знаю, что делаю, – сказала охотница за кошмарами. – Рисуй.
Подвижный, наглый, крикливый. Возможно является потомком вымершего кошмара Змея Многоголового. Во всяком случае, распускает такие слухи.
– Какие несколько секунд? Георг их уже десять минут побаивается.
Драбаруха замолкла и настороженно глянула на курсантку с видом «А скажешь, что нет? Что полиция его в тот же миг повяжет? Ну-ну».
– Кто ж их, сумасшедших, поймет, – ответил Георг. – Пойдем, здесь нам ловить больше нечего. Попробуем в аэропорту.
Мари посмотрела на кастрюлю. В кастрюле безмятежно плавала вода.
– Хорошо, – решил он, – а ты дневник производственной практики ведешь?
– Ну? – наконец не выдержал инструктор. – Разве ты не хочешь сказать: «А почему же эти ужасы не истребят?»
– Привожу вас в чувство, шеф! – отрапортовала Мари, энергично натирая уши шефа ладонями.
Лейтенант выключил инфрамет и с подозрением осмотрел чудо-оружие. О побочных эффектах в виде дурацких галлюцинаций его не предупреждали.
Георг оглянулся на стажерку. Мари быстро-быстро хватала руками скользкое гибкое тело, но кошмар еще быстрее успевал освобождаться. И тянулся к дыре.
– Ты читала наш гороскоп на сегодня? – щебетала Ирэн, примеряясь к голове сестры. – Нет, конечно, ты же считаешь их глупостью. А там, между прочим, сказано: провести вечер с близким человеком и не вы…
– Хозяин, мы поймали ее, хозяин! И она уже почти не пахнет! Пойдем, хозяин!
– Мы не всех бабочек ловим. Только тех, кто кусается. Омордня, например. Он, кстати, и ваших ест.
– Что говорит? – помрачневший Георг крепко ухватился за плечи О., заранее подготовившись к неизбежному ускорению. – Она говорит «Ужасно. Отвратительно».
– Давай, – милостиво разрешил шеф и направил настольную лампу на Хамелеона, от растерянности растерявшего все признаки Тырехватя, и теперь похожего на бесформенную амебу. – Итак, начнем с простого. С…
Из коридора донесся длинный удаляющийся зевок.
– Да, – сказал Георг, – и теперь нужно будет спецназ вызывать.
«А, ладно, – решила Мари, – пусть беспокоится. Она это заслужила».
«Вот чудо природы, – подумала девушка. – Еще и летает. Так. Сосредоточимся. Значит, у нашего злыдня есть помощники. То есть пособники… Пособники-подсобники… Подъедатели… Подпугиватели… Очень интересн…
– …стрелу на парте, – закончила Мари. – Значит, она мне соврала. Так. Что она мне еще соврала? Больше не пугать детей…
– Повторяю вопрос, – Георг начал терять терпение. – Беспредельщик…
– Ты издеваешься? Что это за позорище? Ты думаешь, что у меня, твоей сестры, будет такая… музыка?
Мари ожесточенно зарылась в подушку. «То, что Жанна знает про Омордня, не дает ей право… право…» Девушка снова провалилась в сон, откуда была безжалостно выдернута крепкой рукой соседки.
Георгу это точно не понравилось. Мари бросилась к инструктору и прислонила ослабевшее тело шефа к клетке с Лифтогрызом.
– Я говорю, ты не мог бы меня на своем мотоцикле до офиса подбросить? Не в службу, а в дружбу.
Режуще-колющий ужас исподлобья оглядел коварных сотоварищей и ткнул щупальцем-спицей в сторону Шланга.
Мать подходит к серванту, сует руку в вазу.
– А чтобы некоторые не допрыгались, – Георг значительно посмотрел на Мари, – они будут сидеть у меня в офисе и выполнять функции диспетчера. А другие некоторые, – он перевел взгляд на Жанну, – будут …
«А вот даже не знаю, что я ее теперь», – подумала курсантка, глядя на прямоугольники ПТО-дисков. «Кошмар на улице Вязов», «Сияние», «Психо», «Изгоняющий дьявола», «Байки из склепа», «Восставший из ад…
С каждой фразой голос Георга становился все более напряженным. Мари поняла, что человека нужно спасать.
– Брусничным вареньем, – не смог вовремя остановиться Вислощек.
«Да и не успеет спецназ за пятнадцать минут. Значит, сама. Что я могу сама?»
– Не спорьте, это все из-за меня, – сказал самокритичный лейтенант. – Какой из меня ребенок? Надо было все-таки одеяло скрутить.
– Нет. То есть есть. У нас такая есть, но сейчас ее нет. В увольнении.
Лео постучал по стеклу. Из темноты раздался звонкий щелчок, и к стеклу прильнуло полсотни внимательных зубов. Все прочее – губы, нос, глаза, лоб – тоже прильнуло, но поблизости от торчащих напоказ кл…
Лейтенант О. сидел за столом в комнате дежурного и нюхал сигарету.
Зверюга, которая напоминала диплодока с сотней маленьких зубастых головок, торчавших на тонкой шее, словно початки кукурузы на стебле, встала на задние лапы и хором заревела.
Георг вытащил белую книжицу, раскрыл, нашел нужную графу и поставил крупную галку. Она напомнила Мари ворону с дерева напротив.
– Где зарыл труп?! – гавкнула Мари. – В смысле, где утопил труп?!
Отчего-то стало тревожно. Скоро девушка поймала себя на том, что ждет каждую следующую каплю. В мгновение перед тем, как раздастся очередное «кап», у нее чуть-чуть перехватывало дыхание. Вот уже Мари…
– Ну хоть ты пришла! А то с этими энергетическими учениями целый день сижу тут одна на куче денег. Вот ведомость, распишись здесь, здесь, здесь и на обороте.
– Так вы знали, что оно снова придет?! И собирались его ловить?
А сейчас дурной славой старицы пользуется существо с дурной репутацией. Омордень.
Мари только хмыкнула, потому что ее рот был набит куда плотнее: прорезиненная беретка, прорезиненный плащ и резиновая дубинка. Иначе она бы вслух усомнилась в таком развитии событий – оно было предск…
– Скажем так, не любят… – Георг скривился. – И я их понимаю.
Позади вновь затопотали и зашмыгали, с грохотом рассыпалась стопка книг, но девушка не сдвинулась с места. Она решила сменить тактику бессмысленной беготни на тактику разумного выжидания – и не прога…
– А какое вам, полицейским, дело до нас? Мы не преступники. Никого не грабим, не похищаем, не убиваем – в отличие от вас, людей. Ты ведь не вегетарианка? Вы, чтобы прокормиться, убиваете животных, а …
Уже на крыльце, когда ветерок обдул ее пунцовые щеки и вернул способность соображать, курсантка вспомнила все, о чем она забыла. Забыла расспросить о ночной проверке, которую ей вчера устроили. Забыл…
Он пролистал брошюру, пытаясь найти вопрос, на который у стажерки не нашлось бы неожиданного ответа.
Стало совсем тихо, только в одной из покореженных шкатулок что-то немузыкально скрипело.
Поэтому опытные преступники никогда и никому не подсказывали дорогу, даже если это был их собственный дедушка, желающий добраться до гуманитарного фонда.
Венчали неодолимость нового обстоятельства выставленные вперед два костыля и три ракетницы.
«Она такая в меня», – важно отвечала мама, натягивая на длинные ноги резиновые сапоги, большой набор которых всегда располагался под вешалкой с дождевиками.
– Тресну его стулом по башке, – предлагала курсантка двадцатый по счету способ расправы с существом из шкафа, – он и рухнет замертво.
дать слово, что теперь-то она всегда будет держать слово.
Георг сделал неправильный выбор и поэтому очень сердился на О., угрожая оторвать тому голову. Голову лейтенант терять не хотел. На голове находился нос.
На буфете стоял ящик, расписанный иероглифами. Курсантка осторожно открыла ящик и увидела внутри дюжину расписанных иероглифами шкатулок. Мари решила, что в каждой из шкатулок находится по 12 коробоч…
–А где остальные? – спросила она у Жанны.
Проклятое «то-сё» вывело Мари из оцепенения.
И кошмар протрубил сигнал, полный безнадежного недоумения.
– Тогда: «Надаем кошмарам по башке!». Или: «Смелому все по барабану!».
Мобильник затих, но через несколько секунд зазвонил снова.
О. поежился. Ему не понравилось, чем все это пахнет.
– А посолить? – капризным голосом спросила она. – А поперчить? А укропчику?
– Ладно, проехали. Так почему ты ко мне пришла, хотя я не тебя боялась?
Кровать стонет, и край ее прогибается почти до пола, чуть не задевая Алекса. Оно садится на кровать. И вдруг начинает говорить.
Небольшое существо, перебегая от куста к кусту, добирается до двери и шмыгает в дом.
– Инфразвуковой излучатель, – сказал он. – Направишь такой на толпу погромщиков, и все впадают в уныние, теряют боевой дух и безропотно сдаются представителям власти. Никто не ранен. И никаких повреж…
– Ну ты же охраняешь Древко не там, где оно всегда стояло, – сказала Мари. – Может, ты и меня постережешь не здесь, а…
– Глотатели и душители, – терпеливо повторила она, – на самом деле глотают и душат?
– В окно не высовываться, дверь никому не открывать.
«Или кошмар свихнулся, – подумала Мари, – или я сплю».
– Ну, не скучай, – девушка вскочила на подоконник.