Георг сухо, по-казенному, перечислил все попытки отловить нахальный кошмар, начиная со смертоносной эпопеи десятилетней давности.
Мари свернула во дворы. Теперь она бежала мягко, как учили на занятиях по скрытному перемещению («Никто не заподозрит полицейского в человеке, которого не видно и не слышно»), перекатывалась с пятки на носок и бесшумно дышала. Так было медленнее, зато лучше слышно. Временами курсантка застывала под балконами и прислушивалась еще тщательнее. Ни одного детского вскрика или протяжного скрипа. Зато из каждого третьего окна доносились выстрелы, вопли и четкие энергичные команды: шел популярный сериал про полицейских.
– А посолить? – капризным голосом спросила она. – А поперчить? А укропчику?
– А? – сказал Георг, который слегка очухался, но еще не настолько, чтобы воспринимать что-либо нестандартное.
– А самое радостное детское воспоминание?
– Так она все-таки к вам пришла? – спросил он, завершив зарядку для бровей.