– Курсант Мари. Мне необходимо с вами поговорить, – сказала она, мысленно передернув затвор пистолета, который, к сожалению (а для кое-кого – к счастью), не висел у нее на поясе, а лежал в оружейной комнате ВШП. – Немедленно.
Мигель взмахнул кинжалом, и веревка, на выпутывание из которой Мари затратила два часа, упала к ее ногам.
– Не спорьте, это все из-за меня, – сказал самокритичный лейтенант. – Какой из меня ребенок? Надо было все-таки одеяло скрутить.
– Тогда не знаю, – сказал он. – Может, их водой облить?
Над чистой классной доской висела почетная грамота «Класс образцовой дисциплины».
– Я хочу знать все, – полицейский с треском откинулся на спинку стула, – об ужасе по имени Омордень.