"Оставь мне это. Я завтра же во всем разберусь”, – так сказал Сергей человеку, которого Кирилл не смог ни разглядеть, ни услышать.
– Я? – спросила тетя Александра и засмеялась мелким ненавидящим смехом. – Я тебя ненавижу! Ты еще поплатишься за свои дела. Со мной все равно ничего нельзя сделать, я преступлений не совершала. А вот ты пойдешь в тюрьму, потому что ты чуть не прикончил Сергея!
Он выглянул в коридор из гостиной, которая утром напомнила Кириллу католический собор в Риме. В руке у него была газета, а на кончике носа – очки. Настя, прыгая на одной ноге, стягивала мокрую туфлю. Допрыгав до Кирилла, она схватилась за него и стянула туфлю.
– Я… умираю, – прохрипела тетя Александра и стала валиться на бок. Никто не шевельнулся, и она перестала валиться.
Кирилл наугад вытащил пухлую книжку, растрепанную не от чтения, а от плохого качества бумаги. “Кровавые твари”, вот как называлось это произведение, и на обложке были нарисованы красотки, у которых с ногтей капала кровь. На заднем плане – ясное дело – маячил значок доллара и дымящийся пистолет.
Он выудил из бардачка длинную картонную коробку и через плечо кинул ее на заднее сиденье.