Снова зашелестело, и он вдруг быстро присел, оказавшись за решеткой балкона.
Вода, бившая ему в лицо, стала совсем ледяной, и он мужественно терпел несколько секунд, прежде чем выскочить из-под душа.
Сидя на корточках, Кирилл задумчиво смотрел, как по носку ботинка ползет муравей. Обыкновенный, ничем не примечательный муравей, разве что живет в знаменитом Петергофе.
– Вам отлично известно, что чашек у нас семь, – прокаркал откуда-то издалека Франц Иосифович. – Да. Семь. Две еще останутся. Предложите молодым людям присесть.
Он стоял, стараясь не шевелиться и надеясь на то, что его противник так же плохо видит в темноте, как и он сам.
Нужно было срочно что-то придумать, чтобы Настя не решила, что он импотент, или интимофоб, или гомосексуалист – и подобное в том же духе.