Что-то звонко упало на пол, упало и разбилось, и все снова оглянулись.
Мрачно глядя куда-то в область ее попки, он поднялся следом за ней по темной лестнице с полированными прохладными перилами.
– Кто будет овсянку? – громко вопросила Нина Павловна, внося на вытянутых руках пузатую кастрюлю. – Сережа, освободи мне место!
Он спрашивал потому, что этот Кира не давал ему покоя, просто в бешенство приводил.
Она отошла в угол и стала смотреть в окно.
Она очень удобна в качестве уборщицы, поденщицы, подавальщицы, подтиральщицы, вязальщицы – и так далее. Она до такой степени не верит в жизнь, что с первого слова поверила в неуклюжее вранье, поверила, потому что знала твердо – она не достойна ничего хорошего.