– Зачем вы так говорите, тетя! – воскликнула Нина Павловна. – Сонечка, подожди. Может, мама не знала, что это… что в ожерелье нет бриллиантов. И вообще…
Сергей должен был умереть в этой холодной и грязной воде. Он почти уже умер, когда Кирилл случайно увидел худую голую ногу, и еще неизвестно, жив ли его мозг.
– Ну… конечно, она была в ужасе. Она что-то про честь фамилии твердила, про женскую гордость, про то, что бросаться на первого встречного – недостойно. Это был, наверное, единственный случай, когда она была солидарна с тетей Александрой.
С тех самых пор, как в универсаме он покупал три черных, семь батонов и два килограмма овсянки, а весь продовольственный отдел смотрел на него, он до смерти боялся попасть в смешное положение.
– На какой залив?! – проговорила Нина Павловна и покрепче ухватилась за дверь. – Зачем он пошел на залив среди ночи?!
– Отбить можно того, кто хочет, чтобы его отбили, – сказал Кирилл назидательно, – а я не хочу. Поэтому не отобьете. Если хотите, давайте будем разговаривать нормально. Как люди. Если не хотите, то я пойду, пожалуй. Мне испанские танцы танцевать лень и не интересно.