– Ничего себе лист, – проговорил Кирилл тихо, – двое детей и жена, ни на что не годная. Настин отец пожал плечами.
– Я тебе не поверила, – сказала мать совершенно серьезно. – Как ты мог уехать, если знал, что Зинуша должна родить?
– Зачем ты вышла? Я же тебе сказал – сейчас приду!
Он ополоснул руки и вытер их прямо о свои светлые брюки. До полотенец ему не хотелось дотрагиваться.
Он опомнился, только когда увидел над собой цветастый шатер с оборочкой.
Думал, когда разговаривал с проштрафившимся Бойко, думал, когда приехал домой, думал, когда выбирался из Москвы по узкому Ленинградскому шоссе.