Зачем он позвонил?! Да еще газетку из стойки вытащил и посиживал с ней, сделав умное лицо, – все для того, чтобы показаться недоступным, хорошо образованным, соответствующим интерьерам роскошного отеля, процветающим и несколько утомленным столичным бизнесменом, милостиво согласившимся на свидание.
Кирилл Костромин уже почти поверил в то, что приехал в Питер исключительно затем, чтобы встретиться с ней в этом ресторане – так она на него действовала.
– Да потому, что именно тетя обнаружила, что он уголовник. Вот и все.
Хозяева кинулись в Институт патентоведения, где когда-то давным-давно получали авторское свидетельство на свое “солнышко”. Там развели руками и объяснили им, что та самая, совсем другая фирма свое “солнышко” зарегистрировала раньше и поделать ничего нельзя. На резонный вопрос, почему это выяснилось только теперь, в группе патентных поверенных сообщили, что поверенные тоже люди и проверить каждую марку не могут. Зарегистрировать они могут все, что угодно, или почти все, что угодно, а проверять – не их дело.
Гриша ухаживал за ней упорно и тяжеловесно и впрямь по-слоновьи. Девчонки сначала смеялись, а потом отстали, потому что смеяться над ней было неинтересно – она ничего не замечала.
– Ну вот, – сказал Владик тоном первоклассника, облыжно обвиненного в том, что он съел чужую булку, – вот велосипед И насос. А что?