– Я разыскала вас, чтобы предупредить, – объявила она, закурив. – Мне наплевать на вас, придет день, когда я вас уничтожу. Но мне не наплевать на Кольцова. Он нужен мне живым, здоровым, богатым и влиятельным. Я не могу допустить, чтобы он утратил хоть что-то из этого замечательного списка.
– Корабль – хорошо, – согласилась Катерина и закурила. – Но мы предлагаем начать в прессе шум по поводу токсичных отходов, которые скапливаются в Калининграде. Можно запустить какую-нибудь “утку” о том, что нынешний губернатор принимает отходы из Германии или Польши. Можно слепить пару-тройку репортажей о неизлечимых болезнях, которые угрожают жителям из-за этих отходов. Тема модная и вполне актуальная. А к осени Тимофей Ильич объявит о том, что он на свои деньги, заботясь о здоровье калининградцев, построил где-то на границе области, у черта на рогах супертехнологичное захоронение, куда не то что человек, но ни зверь, ни птица не забредут и не отравятся.
Пробегая мимо Ирочки, сторожившей пустой кабинет Приходченко, Катерина послала ей воздушный поцелуй.
– Сколько арестовано кораблей, собранных на нашем заводе?
– Держись, Лех, – сказал он. – Ты сыворотку уколол?
Он пошел на кухню и достал из пустого холодильника бутылку джина. И налил себе полстакана. Потом долил до целого и выпил залпом, не чувствуя никакого вкуса. Налил второй.