– Если ты думаешь, – сказал Дима, – что мы куда-то летим, а не просто идем по пляжу, то ты, без всякого сомнения, летишь в темноту. Точнее, кружишься вокруг навозного шара, принимая его за лампу.
– Так и сдохнешь тут среди шприцев и шлангов, – сказал Артур. – Извини, конечно.
– Шаги. Ой… А теперь колокол бьет. Не слышишь?
Он вытянул вперед руку, сделал такое движение, словно повернул невидимый выключатель, и вдруг все фонари на набережной погасли.
– Будет чесаться спина, – сказал он, протягивая пятерку в раскрытую дверь, – одеколоном протрите.
Николай лежал все в той же позе и так же подергивал ногами, только теперь у него вдобавок стали непроизвольно двигаться руки – они совершали плавные движения в стороны, будто растягивали и сжимали баян, но больше всего Марину напугало то, что Николай тихо-тихо напевал «Подмосковные вечера».