Никита поглядел на пачку так, словно первый раз в жизни ее видел.
– Кто голову теряет? – сказал Максим. – Я? Это я, что ли, предложил мертвым притвориться, как эти клопы?
Видеобар оказался затхлым подвалом с кое-как подмалеванными стенами, пустыми сигаретными пачками над стойкой и мерцающим в углу экраном. Сразу за дверью Марину остановил выпуклый мужик в спортивном костюме и потребовал два шестьдесят за вход. Марина полезла в сумку и нашла там маленький кошелек из черного дерматина; в кошельке оказались два мятых рубля и три двадцатикопеечные монеты. Она пересыпала их в мускулистую ладонь, которая сжала деньги тремя пальцами, а четвертым указала на свободное место за столиком.
– Банзай! – радостно крикнул Максим в ответ, но то, что он принял за неожиданный и тем более прекрасный духовный резонанс, оказалось недоразумением – женщина не приветствовала его, как он решил в первый момент, а звала собаку.
– Я даже не заметила, как он подлетел, – сказал Наташа. – Все машинально вышло.
– Сэм, – сказала Наташа, – не смотри на меня. У меня глаза потекли.