Когда она наконец замолчала, Мэри Эллен несколько долгих минут потрясенно смотрела на нее.
Он поднял тяжелый полированный молоток и постучал, готовясь увидеть Хиггинса, который, конечно, со слезами радости бросится ему на шею.
– Совершенно ни к чему барабанить в дверь, словно им пытаетесь пробудить мертвых, сэр, – пробурчал он. – здесь глухих нет!
– Я имел в виду, – мягко пояснил он, – что нет ничего плохого в том, если вы меня коснетесь.
– И что здесь страшного? – Ты ничего не понимаешь! Я проиграю пари!
Глаза Джордана широко распахнулись, но он тут же свел брови, пристально всматриваясь в жену. На какую-то долю секунды в его взгляде блеснуло недоумение, словно он не узнавал ее; впрочем, оно тут же сменилось восхитительно-теплой, немного ленивой улыбкой.