– Совершенно ни к чему барабанить в дверь, словно им пытаетесь пробудить мертвых, сэр, – пробурчал он. – здесь глухих нет!
– Я имел в виду, – мягко пояснил он, – что нет ничего плохого в том, если вы меня коснетесь.
– И что здесь страшного? – Ты ничего не понимаешь! Я проиграю пари!
Глаза Джордана широко распахнулись, но он тут же свел брови, пристально всматриваясь в жену. На какую-то долю секунды в его взгляде блеснуло недоумение, словно он не узнавал ее; впрочем, оно тут же сменилось восхитительно-теплой, немного ленивой улыбкой.
– Неужели не помнишь? Это часть твоей награды за то, что ты напал на тюремщика и сломал ему нос, не говоря уже о том, что едва не перерезал ему глотку его же кинжалом, когда тебя привели сюда.
– Прости, дорогая, – прерывисто прошептал он и, прижав ее к постели, рывком вошел в несопротивляющееся тело. Алекс инстинктивно рванулась и тихо вскрикнула, но ни разу не оттолкнула его. Вместо этого она позволила ему держать ее в объятиях и шептать ласковые слова.