— Прошу тебя. Боже, прошу тебя, — стонал он, а в это время из-за окна доносился рев мотора отъезжающего «чероки». — Прошу тебя. Боже, освободи меня или убей… освободи или убей…
— Сынок, — спросил он, — это у тебя скунс?
Всю ночь Пол то начинал дремать, то просыпался в холодном поту, уверенный, что умирает. В какой-то момент он стал надеяться, что умирает. Все, что угодно, лишь бы прочь отсюда. Он никогда не предполагал, что боль может быть такой сильной. А столбы все росли. Он видел облепивших их моллюсков, видел мертвых насекомых, оставшихся на изломах дерева. Насекомым повезло. Им уже не больно.
Сериалы. Да. Повторяется прошлое. Только в последние несколько месяцев она получает новую серию каждый день, ей не приходится ждать субботы, и Пол, который балует ее сериалами, — уже не старший брат, а комнатный писатель.
Распухшая правая рука Пола была занесена над промокшей стопкой бумаги, и между большим и указательным пальцами была зажата горящая спичка.
— Пол, ты б самом деле закончил? — крикнула она из коридора.