— Наберись терпения, женщина, — отозвался Ансельмо, легко, но крепко придерживая конец проволоки. — Он заканчивает свою работу.
Он опять улыбнулся Марии, но эта улыбка только стянула кожу на скулах и вокруг рта.
Вероятно, за семьдесят часов можно прожить такую же полную жизнь, как и за семьдесят лет; если только жил полной жизнью раньше, до того, как эти семьдесят часов начались, и если уже достиг известного возраста.
— Скажу, что хуже некуда. Самолетов было много, женщина. Очень много.
— Я объясню девушке и цыгану, как с ними обращаться, — сказал Пабло.
— Дай ему еще мяса, — злобно сказала Пилар Марии. Потом она посмотрела на Пабло, и взгляд ее смягчился. — Значит, ты вернулся?