— И так не выйдет, — сказал Пабло. — Брось, Агустин. И больше не дерись. Руки отобьешь.
— А по-моему, за слепого сколько-нисколько, а дадут, — сказал Рафаэль.
— Тебе лучше знать, — сказал Пабло, и Роберт Джордан взглянул на него.
— Все очень хорошо, — сказал Роберт Джордан. — Очень, очень хорошо.
— Нет. Это неправда, — сказала она. Потом жалобно и с надеждой, словно цепляясь за последнее: — Но я никогда никого не целовала.
— Тоже мне, республиканец! И этот у него «дон», и тот у него «дон».