— В городе народ больше знает, чем всякие analfabetos, которые всю жизнь торчат в море или на земле.
— Que va, — сказал Роберт Джордан и, протянув руку, погладил ее по голове.
Что за дьявол, подумал он. Наслушавшись Фернандо, я и сам заговорил на его лад. Должно быть, это заразительно. Французский — язык дипломатии. Испанский — язык бюрократизма.
Она ушла, понурив голову, ничего не сказав и не оглянувшись, и Роберт Джордан увидел, что у нее трясутся плечи.
— А то последний динамитчик, которого сюда присылали, хоть и знал свое дело, но нервы у него были никуда.
— Если это нужно… — спокойно и все-таки с трудом проговорил Роберт Джордан.