Еще белее удивительная внутренность. Внутри кожаная прокладка, подвешенная на полосах. Когда надеваешь шлем, голова покрыта кожей, но металл ее не касается. Под подбородком широкая лента с пряжкой прочно держит шлем на голове.
Христианство не сумело полностью подавить в Альфреде и его соотечественниках веру в нечто более древнее, чем любые боги: христианские или языческие – веру в удачу, везение, судьбу. Удачу отдельного человека. Удачу семьи, рода. Что-то такое, что не меняется с годами, либо оно есть у тебя, либо его нет. Огромный авторитет королевского рода Альфреда, потомков великого Седрика, зависел от этой невысказанной, но глубокой веры в семейную удачу, и эта вера четыреста лет продержала род у власти.
– Опускай! – крикнул изо всех сил Шеф. Его расчет, как всегда, не обратил на это ни малейшего внимания. Викинги прыгали, радовались, били друг друга по спине, глядя на падение камня.
Он вспомнил странную легенду о мельнице Фроди, которую рассказал Торвин, о гигантшах-девушках и о короле, который не давал им отдохнуть. Я хотел бы дать им отдохнуть, подумал он, дать отдохнуть всем, кто захвачен этой мельницей войны. Но я не знаю, как освободить их. И себя тоже.
– Что ты будешь делать? – спросил Фарман, жрец Фрея, на четвертое утро похода. Он сам, Ингульф и Гейрульф, жрец Тюра, были единственными норвежцами, настоявшими на том, что должны остаться с Шефом и его фрименами.
– Мы знаем, что нужно делать! – послышались возгласы. – Мы смотрели! У нас нет такой силы, как у них, но тянуть мы умеем.