– Ему тоже придется дать показания, – вполголоса сказал Эндерби. – Я и то был вынужден сделать это. Я!
– Почему не может? Они не нравятся ни вам, ни мне и вообще никому на Земле. А кто-то их просто ненавидит, вот и все.
– Ничего подобного, мистер Оливо. Вы вовсе меня не выживаете. Я всегда провожу этот вечер с подругами. Пошли, Бен.
Вот в чем дело: именно эта картина возникла перед его глазами, когда он оглянулся на столовую. Воробьи на кормежке. «Какое отвратительное зрелище!»
Как всегда, свободных мест на экспресс-транспорте было немного: ни внизу, где ехать можно было только стоя, ни на верхней площадке с креслами для привилегированных пассажиров.
– Мы бы хотели это узнать, – возразил Р. Дэниел холодно, – но для нас интересы общества всегда важнее интересов индивидуума. Дальнейшее расследование могло бы повредить положению, которое мы признаем удовлетворительным. Мы не может предугадать, насколько велик был этот вред.