Я чувствовала себя виноватой в ее смерти. Умом я понимала, что убила не я, значит, и грех не на мне, но глубоко внутри что-то выло в тоске — не уберегла, не спасла… Если бы меня не понесло среди ночи в туалет, убийца мог бы и передумать — испугался бы свидетелей или решил, что кельи перепутал.
Я, подкованная мамиными сериалами и налоговой, знала.
С идеей организовать спа я пока не рассталась. Временно отложила, из-за нехорошей ассоциации с предательницей Тайрис, да и с казино бы сначала разобраться — в общем, дел и без того невпроворот. Но когда-нибудь я им займусь обязательно, а тут уже инструмент готов, хотя бы на первое время.
— Твой замок открывается двумя шпильками. Буквально, — пояснила я в ответ на его молчаливое недоумение. Бродерик хмыкнул.
Дверь допросной хлопнула за моей спиной. Бродерик отшатнулся от моего перекошенного лица, освобождая дорогу. Я распахнула пристанище магов-стенографистов и замерла на пороге.
Монашки чопорно воротили от нее нос, именуя тихо ведьмой, но чуть случался у них понос или насморк, наперегонки бежали к ней требовать лекарственные настои. Надо отдать ей должное, смирения в Брай было побольше, чем в сёстрах божьих, и лечила она на совесть даже самых противных. Я бы не удержалась: точно слабительного подсыпала.