Следующим вечером мы с Лаликой, позевывая, сидели в ее кабинете. Уже придя в себя и напившись валерьянки, я разбирала расшифрованную стенографию аукциона и выписывала в столбик напротив каждого номера имена, фамилии и сделанные ими ставки. Джейн постаралась и разобрала свои каракули за рекордные шесть часов.
В день для меня самой, в реальной жизни, оставалось теперь всего лишь восемь часов. Режим в пансионе был жёсткий: в десять спать, в шесть утра, с рассветом практически, подъём. Вот в эту треть суток мне и приходилось теперь укладываться.
— Ты еще и мысли читаешь? Страшная женщина!
— Проклятая калека! — выплюнул он с ненавистью. — Ты мне всю жизнь сломала. Лишила репутации, сына, будущего!
Ластер нахмурился. Подставы от верного служаки он не ожидал. Думал, отступит без проверки, убоявшись давления авторитета монарха, а безопасник оказался ответственным.
Ну, я не из пугливых, тем более, что вполне убедительное объяснение было уже заготовлено.