Все еще стоявший за моим плечом амбал причмокнул и счастливо загоготал. Я скрипнула зубами, чтобы они не стучали от страха, и посмотрела Барону прямо в глаза.
Я, недолго думая, запрыгнула в машину. Через десять минут мы намертво встали в людской пробке: посмотреть, как горит старое каменное здание, собрался весь район.
— За тобой, что в маске, — пояснил он, видя мое недоумение. — Не такой уж я и завидный жених, чтобы рассчитывать всерьёз на помолвку с аристократкой. А упустить восхитительную девушку, которая, не моргнув глазом, обследует трупы и лучше любого полицейского расследует преступления — это же я идиотом буду.
Капитану не понадобилось много времени, чтобы сложить два и два. Я вздохнула и развела руками. Мол, так получилось. Бродерик сполз со стула на пол, преклоняя колено.
— Я, Ластер Первый Махони… — едва слышно пробормотал он обескровевшими губами, но его прекрасно расслышали все, находившиеся в тот момент в зале. Свидетелей, если что, будет множество, хотя не думаю, что отец попытается вернуть власть. Его сейчас явно заставляла его собственная, монаршья клятва, и сопротивляться он не может. — Находясь в здравом уме и трезвой памяти, отрекаюсь от престола Риона, поскольку проявил себя недостойным королем и негодным защитником подданных, и клянусь не претендовать на правление впредь. Наследниками своими назначаю моих детей.
Это всего лишь мои мысли, кто знает, как оно на самом деле. Но слишком уж оно похоже на правду. Тогда можно объяснить невозможность моего излечения в детстве. Если лекарь не знает, где в голове сосуды и как вообще выглядит здоровый мозг, как он может привести пациента в порядок? Это же не воспаление или порез, чтобы зажить от сырого потока силы.