У высокой вертикальной решетки из полых труб сидел мрачный усталый мужчина в потрепанной кожаной безрукавке. Один из рукавов поддетой под неё рубашки был завязан пустым узлом. Хороший знак — значит, заботятся о рабочих, пострадавших на производстве, не бросают.
Когда мы сели обратно в авто, я повернулась к мадам.
Смеркалось. Улицы левого берега освещались плохо, и самый широкий бульвар в темноте превращался в опасный район, а улицы — в подозрительные закутки.
Подошва была кожаная, а не резиновая, как я ожидала от узора. Коровья шкура достаточно толстая, чтобы на ней выжечь рельеф для устойчивости.
Безопасник склонился в уважительном поклоне и покинул кабинет. Лорд Оффал собирался было последовать его примеру, но не успел.
Особняк барона располагался у самого моря. От пенных барашков волн, бьющихся о камни, дом отделяла одна широкая улица, мощеная камнем и ярко освещённая фонарями. Металлический парапет, настоящее произведение искусства с растительными орнаментами, огибал берег и терялся где-то в темноте. Порт остался по другую сторону реки. До личных яхт тут еще, похоже, богатеи не дошли, так что левый берег ограничился набережной. Двухэтажный дом с покатой черепичной крышей ограждала высокая монолитная стена с единственными широкими воротами.