После короткого обмена рукопожатиями и дежурными колкостями, Алекс поспешил присоединиться к друзьям на сцене.
— Моя, — подал голос медведеобразный друг Рогова.
Всю оставшуюся дорогу до таинственного додзе они прошли молча. Неизвестно, о чем думал отец, а вот Алексей погрузился в глубокие размышления на извечную тему «кто виноват». По всему выходило, что, кроме себя, винить больше некого. Настроения сей факт уж точно не повышал.
Но почему же тогда Шрам вертел над головой тяжеленной цепью именно этой самой поврежденной рукой?
Алекс посмотрел вниз и с радостью определил, что если спрыгнет сейчас, то останется в живых. Возможно, даже отделается всего лишь парой ушибов. А вот если бы он не успел каким-то чудом ухватиться за подоконник… Нет, об этом сейчас лучше не думать.
Машка мгновенно смутилась и покрылась легким румянцем.