Краткие минуты облегчения, когда Лали была у меня в руках — теплая, нежная, отзывчивая…
Студенческий кафетерий в академии бурлил голосами — что, впрочем, никак не мешало мне паниковать, глядя невидящим взглядом в план лекций.
Каменная лестница, ведущая к захоронениям, тускло светилась зеленоватым: именно на ее ступени некроманты наложили запирающие печати.
Но только когда сзади раздался какой-то сдавленный звук шевеления, я вдруг вспомнила, что в аудитории мы были не одни.
Я насупилась. Парень сообразил, что про вчера он упомянул зря, и извинительно потерся носом о мой нос.
Стоит рядом, держит за руку, заглядывает в глаза. Имею право немножко растянуть момент в качестве компенсации за прочие страдания?