Одну кляксу в виде побега от ректора мое безупречное досье как-нибудь переживет. Но прямо сейчас мне нужно, чтобы меня никто не трогал.
Было жарко. И весело. И отличное настроение бурлило и кипело внутри, наполняя деятельной энергией.
А вот что было неожиданно — так то, что при моем появлении от этого облака вдруг отделится Эриндейл и с глупым восклицанием, подозрительно похожим на “Лали, детка, а я по тебе соскучился!”, направится ко мне, распахнув объятия.
Встала, потирая занывший локоть — не то, чтобы больно, но обидно.
Лагранж дернул углом рта в попытке ухмыльнуться.
Это было странно. Обычно в таком состоянии — когда эмоции били через край и захлестывали с головой, у меня вообще ничего не получалось.