У меня внутренности от этого незатейливого поцелуя, скрутило узлом, а ноги натурально подкосились. Только что я вся дрожала от обиды и гнева, и вдруг разом как будто лишилась позвоночника.
Мы подчинились. Я попыталась незаметно высвободить руку из лагранжевской ладони, испытывая острую неловкость от открытого выражения отношений в присутствии наставников, но Даниэль только сильнее стиснул мои пальцы, как бы говоря мне: “Нет, так надо”.
Я задумчиво почесала нос. Еще раз провела диагностику.
— Ну-ну, все, девочка. Уже все. Ты вернулась. Все хорошо.
Эрик Лагранж со сломанной шеей оказался безнадежно мертв, когда Даниэль слегка придя в себя после моих вливаний, шатаясь добрел до него, чтобы обездвижить.
Надеюсь, седая девочка не успела все растрепать наставнику.