— Так что тебе тогда привезти? — спросил Лагранж, и в голосе его звучала не обидная, а теплая какая-то насмешка.
Я, к сожалению, тоже. Что-то скреблось на грани сознания и подсознания, но никак не могло сформироваться в четкую мысль.
— Естественно, - в голосе Людвига Стивенса плеснулось усталое раздражение. - В течение недели акции предприятий на сумму вложенных средств будут переписаны на имя мисс Хэмптон.
— Мистер Кроуч мне сегодня сказал, что… что все.
Конечно, сомнительное озарение, нельзя вот так по щелчку взять и перестать бояться — бояться ошибиться, бояться не удержать. Но ведь, когда я не боюсь, у меня все получается.
Я опустила глаза и покачала головой. Ну да, знаю, “а грозилась-то! грозилась!”.