И я послушно сложила в сумку то, что Лагранж сказал сложить.
Что значит “моя”?! Мы ничего подобного не обсуждали!
Мел снова бодро застучал по доске, складывая белые линии в имя автора и название его труда по рунологии.
Лагранж хмыкнул, помолчал немного и медленно и очень тихо произнес.
В голове шумит. Я вижу как шевелятся его губы, но слова воспринимаю с трудом.
У меня до сегодняшнего дня особых причин его не любить не было.