Алистеру все сложнее удавалось держать себя в руках, не отвлекаться, не вспоминать. Не думать о том, что он обрел и что может потерять навсегда.
Нет, он не стал ни о чем спрашивать, обвинять, угрожать — сразу атаковал. Молча. Стремительно. И метил он не в герцога, не в нас с Гхарешем, целью безошибочно был выбран Брыг, как самый потенциально опасный. Дувитан сразу догадался: в подвале нас держит лишь Алемина. Как только мы уничтожим нити и доберемся до девушки, тут же уйдем Изнанкой, а вернемся уже с подкреплением.
— Вот об этом я и хотела сказать. Я не помню ничего. Совсем ничего. Вам не о чем беспокоиться, поверьте. Все, что случилось, останется между вами и богиней.
Голова была ясной, чистой, не следа вчерашней вязкой мути. Я вновь ощущала себя свободной от навязанных эмоций, тело переполняла энергия, только низ живота побаливал, да и то немного. А главное, совершенно не тянуло немедленно сорваться с места и бежать к Хэйну. От слова совсем. Похоже, я, действительно, исцелилась.
Я пожала плечами — надеюсь, у меня это получилось достаточно растерянно, даже виновато, — оступилась и, неловко покачнувшись, ойкнула. А что еще оставалось делать?