— Гм... Не обращай внимания. Это у нас с дедом присказка такая была... в лесу же жили. Я имею в виду, что эти знаменитые камни петь как раз совершенно не умеют. Интересно, какой шутник назвал их поющими? В насмешку, наверное, или, наоборот, из жалости.
— Хорошо, — коротко бросил Лоттер, приняв какое-то решение. — Идем.
— Заклинание подчинения — одно из самых страшных, недаром его применяют только к особо опасным преступникам. Оно разрушительно действует на мозг, быстро превращает человека в безвольную куклу — неспособную самостоятельно мыслить, полностью подчиненную чужой воле — и, как правило, необратимо, — глухо отозвался Вэйден. — Но в случае с Кармелой все обстоит немного иначе. Храмовникам не нужна была безмозглая марионетка. Они с самого начала рассчитывали найти применение ее способностям иллюзиониста и артефактора, поэтому использовали смягченный вариант заклятия. Меллу связали несколькими особо важными запретами и приказами, которые она не могла нарушить — хранить тайну, всегда выполнять порученное дело, не пытаться сбежать и возвращаться по первому требованию. В остальном с ней предпочитали договариваться — обманом, шантажом или посулами. Хотя жрецы и тут подстраховались,
Мне оставалось только удивленно выдохнуть. Вот как понять этих духов? Враждуют они все-таки или нет?..
— Мисти ждет, — доложила она хозяину, принимая у него плащ. — Не можем уговорить, никак без вас засыпать не хочет.
А вот украшения пришлось подобрать из фамильных, Лоттеровских — удивительной красоты серьги с крупными темно-фиолетовыми, почти черными, сапфирами и колье из того же набора. Почему-то очень не хотелось надевать то, что носила Кармела, но другого выхода не было. Как объяснил Герберт, появиться на королевском приеме без драгоценностей — все равно, что прийти голой. И я утешала себя тем, что это только на один вечер. Затем все снова вернется в хранилище Ростас-холла, ждать новую хозяйку.