Брыг с Гхарешем дружно подтвердили мои выводы. Теперь, когда Вэйден убрал барьер, сдерживавший духов, они тоже начали чувствовать виконтессу, поэтому разногласий у нас не возникло.
Вызвала в памяти образ маркиза — лицо, голос, улыбку, запах, ощущение от прикосновения его губ, когда он целовал мне руку, и еле сдержалась, чтобы не скривиться. Он же насквозь фальшивый. И вот о нем я мечтала? Ужас какой…
— Для жреца, — последовал еще один краткий, бесстрастный ответ. — И для меня.
— Раянна, солнце мое, хороша, как всегда! — Калур просиял мне навстречу широкой улыбкой прожженного ловеласа.
Алистер как будто угадал мои мысли, снова привлек к себе, потянулся к губам… И тут на берегу — там, где остались зрители — восторженно зашумели, загомонили, мгновенно возвращая меня в реальность.
Алистер немного притушил светильники, погружая комнату в приятный полумрак. Беззвучно прошелся из угла в угол. Мысли вновь и вновь возвращались к памятной беседе в парковом павильоне, на приеме у его величества.