Нэнс упорхнула. Вирт подстраховался и, помимо спокойствия и молчания, еще наложил полный стазис. Старый хрыч. Наставник. Слезы опять сами покатились из уголков глаз – солоно и щекотно и даже не вытереть никак. Это не я… Я совсем не плачу.
– Подруг? – Она взвилась, одним движением скастовав купол тишины, сплела намеренно большой, чтобы включить туда Фей-Фей и Геба, чтобы они слышали. – Подруг! Ты не ровня мне. Ты – мусор, который даже не в состоянии поставить купол тишины. Скажешь, это не так? – Она откровенно издевалась.
– Могут единицы из наших. – Он вздохнул. – Старейшины, особые и те, кто может управлять. Нэнс просто часть мира.
Одно дело я, и совсем другое – предки. Марша перешла грань, затронув род. Сила крови Блау вспыхнула, пронеслась по моим венам гневным ураганом, родовое кольцо проявилось на пальце с ослепительной вспышкой.
– Снимай! – Дядя кивнул, указывая на руки, подойдя ко мне с артефактом-определителем.
– Нет! – Луций засмеялся так, что затрепыхались кончики усов. – Нет, не «грязный». Он из «сочувствующих». Теория генетической чистоты крови себя не оправдывает. За последние три сотни зим он единственный из рода Таджо, кто почти достиг восьмого круга. Сам. – Мастер удовлетворенно вздохнул. – Непризнанный бастард – и такой удар по лицу! Он учился под именем рода матери – мелкое дворянство из южных, – а в академии правит закон силы. Наши помогали, поэтому за мальчиком негласный долг. Будь вежлива, не демонстрируй высокомерия Высших. При случае представь ему мистера Гебиона, это сыграет свою роль на турнире. Юный Таджо будет в судейской комиссии.